Русская жена

С работы на ланч зашел Игорь, да так и замер в нерешительности на пороге большой комнаты.

- Игорь! - уверенно-безаппеляционно заявила я. - Дэби необходимо у нас какое-то время пожить... Ты уж сам себе сообрази что-нибудь из еды, да заодно и детей покорми. А нам сейчас не мешай, ладно?

- Ее что же, бывший муж преследует? Убить грозится?

- Хуже. Из Норвегии хотят выкинуть. Уже несколько дней, как просрочена виза.

- А с юристами твоя подружка консультировалась? Одно слово - женщины. Хорошо, хорошо, молчу. Разберетесь сами.

Мой мозг услужливо нарисовал картинку. Кафе. Мы с Ольгой. Ян-Хенрик с другом. Друг - лучший адвокат на юге Норвегии.

В следующую секунду я уже набирала номер своего домовладельца. К моему глубочайшему огорчению знаменитый юрист в настоящее время отдыхал на своей оторванной от цивилизации хутте (даче) в горах. Чуткий Ян-Хенрик все же сумел уловить смертельное разочарование в моем голосе и стал допытываться, в чем суть дела.

- Американочка! Молоденькая, небось хорошенькая, и выгоняют из Норвегии?! Конечно же, это бесчеловечно! Слушай, звезда России. До хутты Сигурда на машине всего-то минут сорок. Я сейчас за ней заеду и туда отвезу. Да что тебе все "неудобно", все равно я собирался старину проведать. Он точно чего-нибудь придумает. Такая золотая голова!

Я велела Дэби срочно прекратить свои всхлипывания и постанывания, хорошенько умыться и привести себя в порядок. Вскоре прибывшего Яна-Хенрика пришлось просить время от времени останавливать машину и выводить американскую подругу на свежий воздух.

* * *

Обратно они вернулись часа через четыре. Дэби выглядела умученной окончательно, но, слава Богу, хоть не рыдала. Выспросив у Яна-Хенрика подробности разговора, я как можно тактичнее постаралась не пустить хозяина дальше порога его собственности. Что если Дэби опять не сумеет сдержаться прямо на хозяйскую недвижимость?

Любезнейшим образом, с поцелуем ручек, распрощавшись с хозяином и вернувшись в комнаты, я застала бедняжку притулившейся на уголке дивана так, словно она хотела занять собой как можно меньше пространства. Однако, даже сжавшись, при своих габаритах все равно занимала достаточно.

- Так что же тебе посоветовал юрист?

- Да ни к чему была эта поездка. Только укачало. Выход один: заявить, что беременна от бывшего мужа. Тогда там вроде есть какие-то дополнительные пункты и правила. О таком даже не может быть и речи... Все ужасно!

- Дэби, ведь адвокат не только это говорил. Новую визу можно получить, если имеешь в Норвегии работу.

- Ну и что. Кто же теперь меня, беременную, на работу возьмет. Я, если получится, вообще работать больше никогда не буду. Женщине это совсем ни к чему.

- А ты уволилась из ГРИДа?

- Естественно. Еще в Америке послала им заявление по факсу и на следующий день получила увольнение за подписью этой Марии. У нее еще такая сложная русская фамилия. Ну, вроде она стала там одним из замов. Да откуда я могу знать точно, меня это уже не интересовало... Собираешься ей звонить? Да это же бесполезно, Наташа. Офис - не благотворительное заведение. По-моему, это просто глупо.

Я не стала более выслушивать ее занудные пессимистские речи, а взялась за телефон. Уже был самый конец рабочего дня, а секретарь все никак не соединяла и не соединяла... Когда же в трубке, наконец, послышался бархатистый, приятный, по-родному, по-московски ударяющий на "а" голос, я почему-то очень обрадовалась.

- Здравствуйте, Мария. Это Наташа из Рисора вас беспокоит. Помните, на лыжах как-то вместе катались?

Красивая Мария меня помнила и, оказывается, даже предпринимала попытку отыскать. Я коротко и как можно четче изложила суть Дэбиных проблем. Мария Соболева помолчала несколько секунд.

- Что же, нам как раз требуется на время англоязычный секретарь, а о Дэби как о работнике в офисе сложилось положительное мнение. Завтра пошлю на нее запрос в Департамент иммиграции. Визу получим, думаю, недели через три; передай, чтобы не волновалась.

Донельзя довольная результатом, я принялась красочно расписывать перед Дэби открывающуюся перспективу в светлое будущее. Наши дела оказались совсем и не плохи, нечего и печалиться.

Моя американская подруга хотя и подуспокоилась немножко, однако возвращаться в общежитие отказалась наотрез. Едва Игорь вернулся с работы, я сама туда отправилась. Забрала Дэбины вещи и оставила записку для Эрика. Глава четырнадцатая