Русская жена эмира

Бросив глину на землю, молодые работники в грязных белых рубахах подбежали к нему.

– Почтенный хозяин сего заведения вон в той келье, – сказал один из них и указал пальцем, – но его нельзя беспокоить: он молится со своими братьями по вере.

И все же слуга эмира легонько отворил дверцу, где у порога в ряд стояли изношенные сапоги и галоши. И вмиг яркий свет осветил полутемную комнату с куполообразным сводом, откуда веяло прохладой. Там, вдоль стен, сидели дервиши, заложив под себя ноги так, что были видны лишь их пятки. Обычно эти святые бродяги имели безобразный вид: изношенные халаты в заплатах, неряшливые бороды и грубые остроконечные шапки. Этих дервишей в народе почитали как божьих детей. Они всецело отреклись от мирских благ, дабы суета не отвлекала от частых молитв, которые доводили их до душевного экстаза, и им чудилось, что они общаются с самим Всевышним. Посему дервиши жили одними подаяниями, бродя по городам Туркестана.

В мрачной келье звучал голос одного дервиша, который по памяти, почти нараспев, читал суры из Корана. Они слушали священные слова из Корана, склонив головы, и при этом качались из стороны в сторону. Хотя странники не понимали арабскую речь, но это не мешало им общаться с самим Богом. Даже когда отворилась дверца кельи и возникла голова придворного слуги, дервиши не шелохнулись. Они пребывали в ином, сладостном мире, и не желали возвращаться в этот грешный мир.

– Почтенный Даврон-ака, можно вас, дело важное, – как бы извиняясь, обратился придворный к чтецу, чалма и халат которого были почти новыми. На вид ему было лет за сорок.

Звонкий голос чтеца умолк; затем он встал с места и, прежде чем покинуть собрание, произнес: «О, братья мои, появились важные дела, я прошу вас продолжить наше богоугодное дело без меня».

Хозяин караван-сарая вышел наружу и закрыл за собой дверь. Глаза главного дервиша были красными. Но при виде человека эмира Даврон сразу пришел в себя, и его лицо приняло строгий вид. Было ясно: случилось что-то очень важное. По пустякам Алимхан не стал бы тревожить главу местных дервишей.

– Я пришел за вами, – тихо сказал посланник, едва они поприветствовали друг друга. – Сам эмир ждет вас во дворце.

– Я готов, мы можем ехать.

Вместе с придворным он выехал из ворот караван-сарая на туркменском скакуне и по дороге размышлял о предстоящей встрече с эмиром: «Зачем я понадобился правителю, ведь только вчера мы с ним тайно виделись в доме купца Абдуллы?» Там на словах Даврон лично передал эмиру сведения, собранные его дервишами в соседнем Самарканде и Ташкенте, где хозяйничают Советы. Алимхан, сидя на дорогих курпачах (одеяле), слушал внимательно. Правда, одно сообщение оказалось весьма неприятным для слуха правителя: большевики захватили Карши – крупный город Бухарского эмирата. И тут его глаза вспыхнули, и в гневе он стал проклинать этих «красных» безбожников – уже какой раз они обманывают бухарцев, заверяя о мире. Теперь уже не осталось сомнений, что войны не избежать. Затем обрушился на младобухарцев, называя их предателями, которые помогают большевикам, призывая народ Бухары к свержению государя. Взамен они обещают земной рай, где страной будут править бедняки. «Какая глупость, – возмущался про себя Даврон, следуя по улицам города за придворным, – да разве такое мыслимо, чтобы неученый люд управлял целой страной? Нет, без царя нельзя, иначе будет хаос, и тогда народ поубивает друг друга. Правильно делает наш эмир, что бросает таких смутьянов в зиндан (тюрьму) и предает их смерти».

В таких делах Даврон иногда оказывал услуги эмиру, поднимая простой народ на борьбу против младобухарцев, которые хотели видеть Бухару со своей конституцией и парламентом. И тогда религиозные фанатики нападали на дома младобухарцев, били их палками и даже закидывали камнями прямо на улице, на виду у соседей. При этом дервиши злобно кричали, что такова кара Всевышнего.

Проезжая мимо базара, Даврон заметил оживление: нынче народу стало больше. Так бывает всегда с наступлением жарких дней, когда созревают первые фрукты, овощи и люди спешат на базар. И обычно они собираются возле дехкан, которые разложили свои корзины и ведра на земле. Все знают, что у них дешевле, чем у лавочников.

На базаре было немало дервишей, так как здесь вполне можно кормиться. Даже жадные торговцы не смели отказать им в милости, боясь проклятий отшельников. Люди верят, что слова дервишей сбываются, не зря же их называют божьими детьми. Хотя дервиши бывают разные, но многие верно служат своему Учителю.