Русская Жизнь 17.12.08 Скандал

Да, тяжелое детство. У Сергея Ивановича на одной ноге почти нет ступни, и сухая голень – последствия детского полиомиелита, документы на ВТЭК он подал 20 лет назад, донести донес, но так и не дошел до комиссии. Ходить в назначенное время, добиваться – это тяжелая работа, ну ее. Вот попал с ногой в институт имени Бехтерева, там диагностировали водянку мозга, направили представление в психоневрологический диспансер, однако на учет так и не поставили, потому что выяснили: стоит на учете в наркологическом диспансере; Алена говорит – это такая негласная политика: не регистрировать алкоголиков по психиатрической части, либо ты псих, либо алкаш, для биографии надо выбрать что-то одно. А то он, значит, будет всю жизнь водку жрать, а государство, нате пожалуйста, плати ему пенсию по инвалидности, – не жирно ли?

Сергей Иванович – сознательный, понимающий человек: последнее время он живет по друзьям, наведывается к пасынку только в гости. Освободил, так сказать, жизненное пространство для молодежи. Можно жить, дышать, не бояться за детей, – и, наверное, не пошла бы Алена к Смольному, если бы Сергей Иванович не объявил, что возвращается после Нового года на законную площадь. Друг, у которого он гостевал, уезжает в деревню, квартиру сдает, и Сергей Иванович теперь будет жить согласно прописке.

Нужно срочно эвакуироваться – но куда? Когда была одна Ульяна, снимали комнату; сейчас, с тремя детьми, – совсем не по деньгам.

Алена поплакала и пошла рисовать плакат.

III.

В 15-метровой комнате помещаются: шкаф, диван, двухэтажная кровать, компьютер, маленький стол. В комнате проживают супруги Ковалевы, трое детей и бабушка Алены Валентина Никифоровна, приехавшая из Гдова, где обвалился потолок, – поскольку квартира приватизирована, гдовские власти отказались ее ремонтировать. Соседи выехали к родственникам, к детям, 76-летняя Валентина Никифоровна – к внучке и правнукам. Больше у нее никого нет.

Ковалевы стали очередниками только в прошлом году, уже будучи многодетной семьей. До этого они много лет пытались распутать регистрационно-бюрократический детектив – с одной стороны, незамысловатый, с другой – совершенно неразрешимый: в нем участвовали разные виды собственности, переименования и гибель контор, затерянные документы и мнемонические провалы ответственного квартиросъемщика.

Чтобы попасть в жилищную очередь, необходимо перевести комнату из служебного фонда в муниципальный. Для этого надо было знать, как минимум, кто комнату выдавал. Сергей Иванович напрочь не помнил своих работодателей, всех не упомнишь, а ордера у него не было, не сохранил (какой ордер, когда у него много лет и паспорта-то не было). Единственное, что помнил, – он работал электриком в разных поликлиниках. Так Алена вступила в большую эпистолярную эпопею – она писала запросы и в Министерство здравоохранения, во всевозможные жилкоммунхозы, и в наследные организации, – и отовсюду приходил отказ от комнаты, – 15 квадратов служебной жилплощади оказались ничейными, как бабушка из Вороньей слободки. Уже через несколько лет, совсем случайно, свекровь Алены нашла в старых бумагах копию ордера, – выдавала его организация со сложной аббревиатурой. Организацию ликвидировали лет пятнадцать назад, и просить разрешения было не у кого.

Тут наступает 2005 год. В квартире умирает сосед, освобождается комната, вся коммуналка в вожделении.

На комнату претендует Алена – и одновременно – соседская семья Медведевых, тоже многодетная, живущая, правда, в двух комнатах. Они так долго ждали расширения, что дети уже выросли, работают. Алена, по вышеизложенным причинам, – еще не очередница, а Медведевы – заслуженные очередники. Комнату отдали им. Вроде бы все по справедливости.

Алена снова прошла все инстанции, мыслимые и немыслимые, билась как птица, – и в жилищном отделе городской администрации ей объяснили, что район, мягко говоря, был неправ. Потому что перевод всех служебных помещений в муниципальный фонд произошел, оказывается, еще в 1999 году, а с их комнатой решили не возиться, не могли найти – и не стали искать – следы ликвидированного собственника. Она так и зависла в бесхозном состоянии, ни себе ни людям. Кто-то поленился, кто-то отмахнулся от дополнительного усилия, – и нет тебе, девушка, никакой очереди.

Что же делать? Подавать в суд на районную администрацию. Это их ошибка, пусть исправляют.

За дело взялась лучший адвокат Василеостровского района.

Ковалевы влезли в долги, в громадные, неподъемные. Гонорар адвоката – 165 тысяч плюс еще 60.

Дело они проиграли.