Русская Жизнь 27.08.08. Родина

Пространство полемики Честная моя Родина

"Русская Жизнь " 27 августа 2008 года, тема номера "Родина"

Дмитрий Быков

Иллюстрация Жана Гранвилля к роману Дж.Свифта «Путешествия Лемюэля Гулливера»

Однажды французская газета заказала мне эссе на тему «За что я люблю Родину». Они так и сформулировали – «за что». Предупредили, что денег у них очень мало. Я сказал, что напишу бесплатно. Не потому, что когда-нибудь обязательно начнут выявлять журналистов, сотрудничавших с западной прессой, и скажут, что я продал Отечество. Отдавать Отечество даром, я думаю, еще хуже. А просто мне – гражданину России, поднимающейся с колен, – приятно с высоты нашего нового статуса бескорыстно помочь нищей Франции.

Написал я примерно вот что – привожу текст в обратном переводе с французского с исправлением явных ошибок, потому что оригинал утрачен.

«На протяжении многих лет мои друзья и гости бесконечно задавали мне один и тот же вопрос: «Вы же не тешите себя иллюзиями в отношении России – почему вы продолжаете здесь жить?». Или, скорее: «Что компенсирует все те проблемы, которые ваша страна постоянно взваливает на плечи своих граждан?». В Соединенных Штатах о Родине принято говорить «эта страна», – так, дистанцируясь, они выражают законную гордость ею. Чем объективнее судишь о стране, тем лучше она кажется: так художник, чтобы полюбоваться картиной, отходит от нее на некоторое расстояние. В России сказать о Родине «эта страна» значит выказать пренебрежение к ней, особенно когда эти слова исходят из уст либералов. Некоторое время назад я предложил компромиссный вариант – «эта наша страна». Но объективация у нас не приветствуется, преобладает имманентность: мы любим эту страну не потому, что она именно эта, а потому что она – наша. «Где родился – там и пригодился», – говорит русский добрый молодец. Менять свою родную землю на чужую так же нелогично, как пытаться сменить одно небо на другое (не случайно в России выражение «под чужим небом» часто означает «за границей»: можно различать земли, но небо везде остается одним и тем же).

Давайте же перечислим, что именно Россия может предложить в награду за преданность своим печальным просторам и славной истории. Я не буду говорить банальностей о языке – гибком, богатом, разнообразном: в этом нет ничего уникального. В одном из дагестанских диалектов существует около ста падежей, мне даже в голову не приходило, что с одним предметом можно делать столько вещей: у нас его можно только назвать, родить, дать, винить, сотворить или предложить.

Красивые женщины? Их можно найти во всех обитаемых уголках планеты. Одной из отличительных особенностей России в первую очередь является ее огромность: здесь можно найти все географические зоны, от пустыни до тропиков. Но, что еще существенней, Россия предоставляет уникальные возможности для путешественников не только в пространстве, но и во времени. Имея хорошую машину, можно менее чем за час попасть из начала XXI века (центр Москвы) в середину XVI века (пятьдесят километров от МКАД). Мы не принадлежим ни к Азии, ни к Европе, мы особенный, альтернативный мир; именно этим объясняется раздражение президента, когда нам пытаются навязать восточные или западные рецепты.

Недостаточную любезность нашего государства в отношении своих простых граждан компенсирует высшая форма милосердия: по мнению государства, все мелкие частные грешки гражданина, его смиренные компромиссы с законом, его адюльтеры или грубое обращение с подчиненными – всего лишь милые шалости, столь незначительные, что совесть его может быть спокойна. В повседневной жизни Россия не требует от своих граждан слишком многого – главным образом потому, что в чрезвычайных ситуациях она забирает у них все, без малейших угрызений совести. (Правда, что-то утаить всегда можно; одно из самых больших преимуществ России заключается именно в щелях и складках – здесь невозможен ни тотальный тоталитаризм, ни абсолютный абсолютизм.) По сравнению с нашим государством, мы – само совершенство. И это тоже утешает.

Еще одно преимущество нашей страны – достаточно легкомысленные отношения со смертью, отношения, которые устанавливаются сами по себе с течением жизни. Жизнь в России подразумевает ежедневные унижения, получение дурацких справок, непреодолимые страхи, низкопоклонство перед начальниками всех рангов (даже если понимаешь всю их незначительность). Признаюсь, мне было бы очень обидно умереть в Италии – какие небеса! какие названия! – но в России это было бы не так ужасно, хотя, безусловно, тоже неприятно. Постепенно привыкаешь. Смерть втекает, вползает в жизнь, присутствует в ней повседневно. Иногда о ней думаешь даже как о побеге, как о спасении; в России не стараются слишком расцветить жизнь – понимая, может быть, что с хорошим трудней расставаться. Так что и это, если вдуматься, милость.