Русская Жизнь 3 декабря 2008 года. Неудачник

Когда Тарас вышел на очередную смену, обошлось даже без рукоприкладства – на него просто повесили всю накопившуюся за недолгую историю магазина недостачу. А поскольку по внешнему вида Тараса сложно было заподозрить, что он в состоянии оплатить не то что стоимость оскверненного чемодана, но даже и похороненную в нем курицу, то ему, согласно популярной в девяностые практике, было приказано отрабатывать. Но мама Тараса в то время сдавала свою квартиру на Зеленом проспекте человеку по имени Вахид, и Тарас проконсультировался у Вахида, что будет, если просто послать опасных работодателей.

Вахид подумал и сказал: «Не убьют», – и Тарас принял решение не возвращаться в бутик вовсе. И действительно – никто из хозяев не стал душить его модным тогда ремнем Cesare Paciotti. Лузерство при всех своих недостатках все же предполагает известную легкость бытия.

Лузер соотносится с неудачником примерно как кэш с деньгами – в нем достаточно видимости, но мало глубины.

Неудачник – это имманентное. Лузеры – те, кто хотят стать неудачниками. В лузерстве есть воля и поза разгрузочного дня; не случайно лузеры нежат свои провалы, как панки ирокез. В общем, поэтика распада личности, как снисходительно повторяет в таких случаях моя добрая подруга Меглинская. Именно об этой поэтике сказано в лучшем романе про тех, у которых все из рук валится – «ощущение таинственности, неизбежности и красоты происходящего – чувство, которое переживали почти все молодые люди всех времен, когда запрокинув голову, смотрели ввысь и видели, что их небеса гаснут».

Снег в Капотне

Район, которому не повезло

Дмитрий Данилов

Снег идет, а автобус не идет. Холодно.

Другие автобусы подъезжают и отъезжают, а тот, который нужен, – нет. Вот шестьсот двадцать третий приехал. Вот шестьсот тридцать третий. Вот автобус «В черный» промелькнул. А пятьдесят четвертого все нет и нет.

Уже несколько часов подряд снег падает на землю с большой интенсивностью. На противоположной стороне Люблинской улицы застыла в неподвижности грандиозная пробка. В принципе, тут всегда пробка, даже днем в выходные, но когда снег, то это вообще, вообще.

По расписанию пятьдесят четвертый автобус должен прийти в 17.48. Вот уже шесть часов, шесть пятнадцать, а его все нет.

Пятьдесят четвертый автобус ходит от метро «Текстильщики» до Капотни.

Можно до Капотни добраться и другими путями. Например, от «Каширской», «Братиславской» или «Люблино». Но до этих станций надо еще доехать на метро с пересадками или на других автобусах, неудобно, хлопотно. Еще подождать.

Шесть двадцать. Ну ё-мое. Что же это такое. Холодно, снег усиливается. Вот ведь угораздило меня ломануться в Капотню именно в такую погоду.

Капотня – район-изгой, район-неудачник. В риелторском бизнесе он однозначно считается самым плохим районом Москвы, соответственно, цены на квартиры здесь самые низкие в городе. Если незадачливый торговец недвижимостью сделает своему клиенту неудачное коммерческое предложение («а вот есть тут одна двушечка в Лианозово»), он рискует в ответ услышать: «Ну, вы мне еще Капотню предложите!» То есть абсолютное дно, «хуже не бывает».

Виноват во всем этом Московский нефтеперерабатывающий завод, который находится как раз в Капотне. Людям кажется, что нефтезавод – это нечто ужасное, со страшной силой загрязняющее окружающую среду, и что жить рядом с этим исчадьем не стоит. «Плохая экология». Опять же, днем и ночью горит факел, сгорают отходы производства. Неприятно. Особенно ночью. Зловеще как-то.

С другой стороны, заводов и районов с плохой экологией в Москве полно, но такая незавидная репутация сложилась почему-то только у Капотни. Захотелось проверить, так ли ужасна Капотня, погулять, посмотреть на внешнюю сторону тамошней жизни. Я несколько лет назад бывал в Капотне, но целью поездки было фотографирование живописных видов нефтезавода, и сам район я толком и не рассмотрел. И вот – поехал. Правда, время выбрал не совсем удачное. Вернее, не время, а погодные условия. Ну, что делать.

Шесть тридцать уже. Даже не припомню, когда приходилось сорок минут ждать автобуса. Ладно, надо ловить машину. Молодой парень на «восьмерке». Капотня, двести. Поехали. Парень вполне доброжелателен, только очень много матерится. Больницу называет по-тюремному «больничка». Других участников дорожного движения называет, в основном, «пидорасами». Едем медленно, снег, пробки. Идущая впереди машина резко тормозит, мы тоже тормозим, машина глохнет. И не заводится – аккумулятор сел. Парень обильно матерится. Пытаемся завестись «с толкача» – вдвоем толкаем машину, разгоняем ее до определенной скорости, парень на ходу впрыгивает в машину и втыкает вторую передачу. Одна попытка, вторая, третья, четвертая. Бесполезно. Не заводится.

Снег, холодно, темно. Маленькая тихая улочка. Какие-то бетонные заборы, гаражи.

Что же делать.

Мимо идут три школьника. Пацаны, помогите машину толкнуть. Толкаем впятером, заводится. Ура. Едем в Капотню.