Русская жизнь. Родина (август 2008)

Дальше - качели вольницы и аракчеевщины. Сильная армия - путь Чили и Аргентины: ночные пропажи левых, пытки, безымянные могилы на обочинах шоссе. Слабая армия - путь Бразилии и Колумбии: поножовщина всех со всеми, уличный Бейрут, подспудный распад на суверенные бандократии и федеральная вроде как власть, запертая в Кремле.

Латинский путь не предполагает иных сценариев. Их настоящее - наше… да нет, уже тоже настоящее.

Растущая уличная анархия.

Растущая централизация, опустошающая бедные регионы и наводняющая главный город, в котором скоплены все деньги, миллионами очень всякого люда.

Заборы вокруг всего: школ, детских площадок, телецентров, сколь-нибудь дорогого жилья, редакций, аптек.

Несмотря ни на что - круглосуточная фиеста в теплое время года.

Повальная коррупция.

Повальная, перестающая быть срамным промыслом проституция.

Повальное попрошайничество, уже не только старых, уже не только бедных, а и просто ленивых и расслабленных трудоспособных людей. «Помогите музыканту».

Кони в сумерках. Конский помет поутру, эвфемистично именуемый «каштанами».

Предельное технологическое ничтожество.

Всегда в той или иной мере армейская или спецслужбистская администрация; эстрадное, легкоусвояемое соотечественниками хамство с международных трибун. Привет Чавесу.

Спорадические, фиксируемые узким кругом профессионалов, вспышки словесного гения (Маркес, Борхес, Кортасар, Бродский). Экспорт в развитые страны режиссеров, футболистов, дворников и гангстеров; проституток - в промышленных масштабах. И все равно хватит всем.

Безрезультатные поиски национальной идеи.

Скудное образование. Смертность от тяжелого алкоголя. Память о величии древних цивилизаций.

Задворки человечества.

Нет, но вот какой идиот первым назвал мексиканскую столицу Мехико?

Херох. Мархизм. Сахофон. Хенофобия. Хюша, Хюша, юбочка из плюша.

Херь, в общем.

Тоже, между прочим, Большая Деревня. Город-герой. Мечта сестер, национальных окраин и захолустных офицеров. Самый населенный город Земли.

Дмитрий Быков Пространство полемики

Честная моя Родина

Однажды французская газета заказала мне эссе на тему «За что я люблю Родину». Они так и сформулировали - «за что». Предупредили, что денег у них очень мало. Я сказал, что напишу бесплатно. Не потому, что когда-нибудь обязательно начнут выявлять журналистов, сотрудничавших с западной прессой, и скажут, что я продал Отечество. Отдавать Отечество даром, я думаю, еще хуже. А просто мне - гражданину России, поднимающейся с колен, - приятно с высоты нашего нового статуса бескорыстно помочь нищей Франции.

Написал я примерно вот что - привожу текст в обратном переводе с французского с исправлением явных ошибок, потому что оригинал утрачен.

«На протяжении многих лет мои друзья и гости бесконечно задавали мне один и тот же вопрос: «Вы же не тешите себя иллюзиями в отношении России - почему вы продолжаете здесь жить?». Или, скорее: «Что компенсирует все те проблемы, которые ваша страна постоянно взваливает на плечи своих граждан?». В Соединенных Штатах о Родине принято говорить «эта страна», - так, дистанцируясь, они выражают законную гордость ею. Чем объективнее судишь о стране, тем лучше она кажется: так художник, чтобы полюбоваться картиной, отходит от нее на некоторое расстояние. В России сказать о Родине «эта страна» значит выказать пренебрежение к ней, особенно когда эти слова исходят из уст либералов. Некоторое время назад я предложил компромиссный вариант - «эта наша страна». Но объективация у нас не приветствуется, преобладает имманентность: мы любим эту страну не потому, что она именно эта, а потому что она - наша. «Где родился - там и пригодился», - говорит русский добрый молодец. Менять свою родную землю на чужую так же нелогично, как пытаться сменить одно небо на другое (не случайно в России выражение «под чужим небом» часто означает «за границей»: можно различать земли, но небо везде остается одним и тем же).

Давайте же перечислим, что именно Россия может предложить в награду за преданность своим печальным просторам и славной истории. Я не буду говорить банальностей о языке - гибком, богатом, разнообразном: в этом нет ничего уникального. В одном из дагестанских диалектов существует около ста падежей, мне даже в голову не приходило, что с одним предметом можно делать столько вещей: у нас его можно только назвать, родить, дать, винить, сотворить или предложить.