Русская жизнь-цитаты 08.2015-06.2018

3579845,http://media-cdn.list.ly/production/190614/2618750/2618750-3579845_600px.png?ver=6470441600,https://www.kommersant.ru/doc/3579845,”«У нас дети отравились — а они против нас же полицию присылают»- Корреспондент “Ъ” передает с места протестов в Волоколамске Первой к протестующим приехала Ксения Собчак и рассказала, что созвонилась с губернатором Андреем Воробьевым, который снова пообещал ей в ближайшее время закрыть свалку. Потом приехал сам господин Воробьев — навестить детей. Поворчав, его в больницу пропустили, а вот главу района Евгения Гаврилова недовольные протестующие взяли в кольцо. «Я тебе задал один вопрос — почему ты пришел сюда и срешь в моем городе? — кричал господину Гаврилову краснолицый мужчина в камуфляжной куртке.— Отвечай давай!» Дело в том, что в 2013 году господин Гаврилов стал и. о. главы района; тогда же свалка начала активно выбрасывать газ, поэтому горожане связали назначение «варяга» с этим процессом. «Если мой внук помрет, ***, я вот эти твои очки тебе в жопу запихну, понял?» — тряс пальцем перед молодым главой района пожилой мужчина в кепке-аэродроме. Господин Гаврилов улыбнулся. И это была фатальная ошибка. — Ты че, думаешь, все купил? — нехорошо спросил краснолицый. — Ты че молчишь-то, ***? — толкнул «аэродром» все еще улыбавшегося главу района.— ***, ***! Господин Гаврилов сжал кулаки, но их с избирателем уже начали разнимать. «Вы чего творите, а?» — «Да ладно вам, мужики!» — «Ну чего ты, ну хорош!» — начались стандартные для таких случаев увещевания. И как обычно происходит в суровых подмосковных городах, в самый разгар примирения из толпы кто-то выпрыгнул, ударил главу района по голове и сразу же спрятался обратно. Другой вцепился в воротник куртки и сразу оторвал его — как-то даже слишком легко. Подчиненные взяли господина Гаврилова в кольцо и, прикрывая его голову ладонями, повели к дверям больницы. Толпа засвистела, кто-то начал кидаться в чиновника снежками; все кричали «Позор!». И тут из-за угла больничного корпуса медленно выехали три массивных угловатых полицейских автобуса. Толпа замерла, а потом начала скандировать: «Позор!» Появление на площади ОМОНа пострадавшие от выброса люди восприняли как личное оскорбление. — Ну они совсем *** (обнаглели.— “Ъ”),— качая головой, сказал пожилой мужчина.— У нас дети отравились — а они против нас же полицию присылают! Двери автобусов раскрылись, и под крики «Позор!», «Позорище!» из них начали выходить сотрудники в шлемах и с дубинками в руках. Большинство из них мрачно смотрело себе под ноги. — Вы нахрена сюда приехали? — кричали им из толпы.— Ваших детей тоже ведь потравили сегодня! Вы о них думаете вообще?! Полицейские молча занимали стратегическую позицию у входа в больницу. — Ну вы же русские люди! Ну Россия же! — выговаривала пожилая женщина прямо в закрытое забрало.— Ну вы за кого вообще? Забрало не поднималось. — Эй, господа ОМОН, а вы не хотите взять пример с итальянских полицейских? — издевательски выкрикнул кто-то из толпы.— Они-то сняли свои шлемы и встали на сторону народа. Не хотите так? (Возможно, имелись в виду события 2013 года, когда, по сообщениям СМИ, итальянские полицейские отказались разгонять демонстрацию евроскептиков и даже присоединились к ней.— “Ъ”) Полицейские ничего не хотели. Они молча стояли, глядя в снег, и протестующие быстро потеряли к ним интерес. Люди ждали губернатора, а он все не выходил. когда из больницы вышел губернатор Андрей Воробьев, на площади наступила тишина. «Не орите, дайте сказать человеку, тише»,— одергивали друг друга горожане. Даже пациенты в халатах и тапочках подошли к окнам больницы, хотя ничего не могли услышать. Люди искренне ждали любых слов от представителя власти — сочувствия детям, обещаний закрыть свалку, официальных данных о превышении, в которые никто бы не поверил, конечно. Люди, у которых утром отравились дети, ждали внимания. Губернатор, окруженный охраной и полицейскими, молчал. Наконец он начал что-то рассказывать телекамерам. — Не слышно! — заволновались на площади.— Дайте ему мегафон! Мегафона не нашлось. — Да скажи уже что-нибудь! — громко выкрикнул кто-то. Но губернатор Андрей Воробьев, закончив с интервью, молча направился к машине. И вот здесь люди перед больницей не выдержали. Напряжение, нараставшее весь день, прорвалось. Люди выстроились в две шеренги и ритмично скандировали: «Позор!» Губернатор с каменным лицом медленно шел между ними; в него летели снежки, люди пытались продавить кольцо охраны. ОМОН только сдерживал разъяренную толпу, но переходить к жестким действиям не решился. Наконец губернатор добрался до машины и уехал. Люди тоже начали расходиться, но самые принципиальные отправились за город, к той самой свалке. — А ведь стоило просто поговорить немного с народом, и все бы мирно прошло,— задумчиво сказал местный активист Вадим Сотов.— Так-то у нас народ спокойный. Просто у нас тут от запаха постоянного люди с катушек слетают, а сегодня еще и дети пострадали. А дети — это святое. К полигону подъезжает автобус ОМОНа, полицейские выходят и встают на дороге. Следом выруливает красный мусоровоз — и разъяренные жители Волоколамска идут на него, как бык на красную тряпку. Полиция выстраивается цепью; мужики наваливаются на бойцов, их женщины не вмешиваются, но кричат отборным матом: «У нас детей утром потравили, а они продолжают свозить мусор! Да вы в своем уме?» Несколько минут полиция толкается с недовольными; все орут друг на друга, а в воздухе и правда пахнет чем-то зловонным. Наконец мусоровоз уезжает. — Мы тут всю ночь дежурить будем,— предупреждает женщина полицейского начальника.— Я всю ночь спать не буду, чтобы мой ребенок хоть эту ночь нормально поспал. https://www.kommersant.ru/doc/”,””