Русская жизнь-цитаты 08.2015-06.2018

“Борис Вишневский:’пророческим стал «Обитаемый остров»,”,http://media-cdn.list.ly/production/190614/2614966/2614966-boris-vishnievskii-prorochieskim-stal-obitaiemyi-ostrov_600px.png?ver=1235986523,https://www.facebook.com/russkayazhizn/posts/583933855283578,”Борис Вишневский:’пророческим стал «Обитаемый остров», рисующий жутковатый образ тоталитарного мира, в котором власть держится на «промывке мозгов», тщательно воспитываемой преданности к вождям и ненависти к врагам, как внешним, так и внутренним, которыми объявлены «выродки», невосприимчивые к излучению башен. «Излучение башен предназначалось не для выродков. Оно действовало на нервную систему каждого человеческого существа этой планеты. Мозг облучаемого терял способность к критическому анализу действительности. Человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности. Человеку, находящемуся в поле излучения, можно было элементарными средствами внушить все, что угодно, и он принимал внушаемое как светлую и единственную истину и готов был жить для нее, страдать за нее, умирать за нее». «Поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по поводу того, что кричали газеты, брошюры, радио, телевидение, что твердили учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц, что провозглашалось с амвонов церквей. А дважды в сутки, в десять утра и в десять вечера, гигантский пылесос запускали на полную мощность, и на полчаса люди переставали вообще быть людьми». Именно это — превращение «человека мыслящего в человека верующего вопреки бьющей в глаза реальности» — мы наблюдаем сегодня у очень и очень многих. При этом башни-излучатели в нынешней России после марта 2014 года включают на полную мощность не по два раза в день на полчаса, как на Саракше, а круглосуточно. Ведь почти все российское телевидение, с его часами ненависти ко всему, что ненавистно власти, с бесконечными соловьевыми-киселевыми-поповыми-скабеевыми-шевченко-норкиными-андреевыми-багдасаровыми и с устранением любых сомнений в правильности действий «Неизвестных Отцов», — просто калька с излучения башен Саракша. Это излучение — мощность которого пробивает защитные барьеры, позволяющие человеку сомневаться, думать, анализировать, сохранять способность к критическому анализу действительности, — действует на большинство российских граждан. И лишь меньшинство «выродков», объявленных «национал-предателями» и «пятой колонной» невосприимчивы к излучению… А еще на Саракше, — как в любом тоталитарном мире, — все поставлено на службу Государству, безраздельно властвующему над жизнью любого. И крайняя нищета в «Районах, Еще Не Достигших Процветания» сочетается с фанатичной верой в необходимость отдавать все силы на нужды обороны от коварных врагов, как внешних, так и внутренних. К бывшим провинциям старой империи — Хонти и Пандее, провозгласившим независимость в тяжелые времена, — относятся так: «Вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав» (не это ли мы видели в последние годы, когда с телеэкрана раз за разом требовали «идти на Киев»?). Ну а правители — «Неизвестные Отцы» — это «анонимная группа наиболее опытных интриганов, остатки партии путчистов, сохранившиеся после двадцатилетней борьбы за власть между военными, финансистами и политиками. У них две цели, одна — главная, другая — основная. Главная — удержаться у власти. Основная — получить от этой власти максимум удовлетворения». Разве что правители у нынешней России не анонимные — а все прочее, как нетрудно заметить, уверенно сходится. Частично, впрочем, мир «Обитаемого острова», в котором мы очутились после Крыма (и написанный, как рассказывал мне Борис Стругацкий, по образцу советского общества 40-х годов, причем «Боевая Гвардия», борющаяся с «выродками», должна была напоминать НКВД), оказался совпадающим со средневековым миром из «Трудно быть богом». Вокруг сегодня — множество узнаваемых по «Трудно быть богом» деталей. Мир, с точки зрения лавочников, «совсем неплох: цены на хлеб падают, цены на латы растут, заговоры раскрываются вовремя, колдунов и подозрительных книгочеев сажают на кол». Это вам не «не смутное время» — «прочность престола, благосостояние, незыблемое спокойствие и справедливость» (совсем как пропагандистские сравнения эпохи «стабильности и порядка» с «лихими девяностыми»). И король в этом мире «по обыкновению велик и светел, а дон Рэба безгранично умен и всегда начеку».”,””