Русская жизнь-цитаты 7-14.09.2024

А вот нам интересно, что творилось в головах у террористов, проникших в Израиль 7 октября, откуда они, кто они, как готовились к акции, что говорят между собой? Конечно, интересно. Но мы будем показывать снимки, сделанные фотографами во время атаки, как они идут по кибуцам, тащат заложников? Нет, потому что фотографы -- это соучастники преступления. Так почему же мы который день обсуждаем "Русских на войне" Анастасии Трофимовой, снятый при явном содействии Минобороны? Ибо все эти сладкие сказки про невинную девочку в сером пальто, которую внезапно пригрели командиры в зоне боевых действий, а бойцы кормили шоколадками и брали на боевые задания, а добросердечные тетки в администрациях разрушенных поселков в ДНР (где нет скоростного интернета) брали ее флешки и гигабайтами заливали на облако отснятые ей материалы -- для легковерных западников, а мы-то должны понимать, что девочка, которая уже десять лет ездит и снимает в обозе Минобороны, от Сирии до Донбасса -- не независимая документалистка, а обычная пропагандистка, только немного легендированная, и точно такая же соучастница преступлений, как и западные фотографы, зашедшие 7 октября в Израиль с боевиками ХАМАС. Спору нет, не надо никого расчеловечивать, нужны съемки из российских войск, нужно пытаться изучать и описывать этих людей -- как Ремарк описывал окопы Первой мировой, как описывали гитлеровских солдат, эсэсовцев в лагерях (те же "Благоволительницы"), американцев во Вьетнаме, французов в Алжире. Но только не надо выдавать плохо прикрытую и плохо пахнущую пропаганду за "правду о войне". Кремль и Симоньян можно поздравить с очередной удачно проведенной спецоперацией. А фильм, получив хорошую дозу пиара, после венецианского фестиваля едет в Торонто. UPD. Хорошо только что написал с фестиваля Антон Долин: "Нашумевшие «Русские на войне» Анастасии Трофимовой заслуживают не рецензирования, а расследования."

  Сергей Медведев - А вот нам интересно, что творилось в головах у... | Facebook

September 09, 2024 09:19

Это действительно очень странная... - Елизавета Александрова-Зорина | Facebook

Это действительно очень странная история. Интервью с Трофимовой, которое я прочитала, не оставляет сомнения в её искреннем и неудержимом желании обелить российских солдат. Но это вполне могла бы быть её личная позиция, с которой можно было бы соглашаться или нет. Мне было читать тошно, но кому-то такое нравится. А вот легенда о том, что режиссёрка провела несколько месяцев с военными без разрешения на съёмки от Минобороны и кураторства со стороны властей - она на кого рассчитана? Я бы поверила, если бы она получила разрешение, но сняла так, как хотела, а не как от неё ждали. Или если бы она приехала, быстро поснимала и через пару дней унесла бы оттуда ноги, пока её не взяли. А та версия, которая преподносится, звучит как-то совсем неубедительно. Я общалась с операторами, снимавшими в горячих точках, и наслышана про их общение с Минобороны. Раздолбайства и идиотизма там хватает, как и везде в России, но бесхозного человека с камерой там никто не оставит без внимания. Даже если человек молоденький, хорошенький и девочка. И да, вопрос к девочке: как можно провести месяцы среди этих солдат без кураторства военного начальства и не быть изнасилованной? (От близких мне женщин, оставшихся в России и живущих в глубинке, я слышу много о том, как им дико страшно ходить по улицам среди "всех этих мужчин". Многих из тех кто вернулся с войны, говорят они, видно даже если они в гражданской одежде, их узнаёшь по стеклянным глазам и озверелым лицам. И не знаешь, чего от них ждать. Я знаю это с их слов, но очень хорошо себе представляю. А вот режиссёрке как-то дико повезло оказаться среди мальчиков-зайчиков.)

  Это действительно очень странная... - Елизавета Александрова-Зорина | Facebook

September 09, 2024 09:18

Артур Соломонов - "Где ты был, когда нас убивали?" Борис Рыжий... | Facebook

"Где ты был, когда нас убивали?" Борис Рыжий (вчера ему бы исполнилось 50 лет Его не стало в 26). ДЕВОЧКА С КУКЛОЙ С мертвой куколкой мертвый ребенок на кровать мою ночью садится. За окном моим белый осколок норовит оборваться, разбиться. «Кто ты, мальчик?» - «Я девочка, дядя. Погляди, я как куколка стала...» -«Ах, чего тебе, девочка, надо, своего, что ли, горя мне мало?» «Где ты был, когда нас убивали? Самолеты над нами кружились...» -«Я писал. И печатал в журнале. Чтобы люди добрей становились...» Искривляются синие губки, и летит в меня мертвая кукла. Просыпаюсь - обидно и жутко. За окном моим лунно и тускло. Нет на свете гуманнее ада, ничего нет банальней и проще. Есть места, где от детского сада пять шагов до кладбищенской рощи. -«Так лежи в своей теплой могиле - без тебя мне находятся судьи...» Боже мой, а меня не убили на войне вашей, милые люди? 1995, декабрь