Русская жизнь-цитаты 7-14.09.2024

Представил себе, что какие-нибудь совсем незнакомые с Россией люди просят меня в нескольких словах перечислить основные характеристики российского политического сообщества, его ментальные и поведенческие особенности. Вот что получилось*: 1. Комплекс неполноценности, помноженный на манию величия - комбинация, ведущая к периодически сменяющим друг друга циклам самовосхваления и самоуничижения; 2. Длинные периоды доминирования консервативных настроений, перемежаемые вспышками яростного желания отринуть прошлое и всё перестроить; 3. Склонность к централизации, компенсируемая нелюбовью к центру и периодическими всплесками регионализма; 4. Ориентация на силу и успех; 5. Неискренность; 6. Жизнь напоказ; 7. Недоверие к окружающему миру и привычка незаметно (а на пике тренда, наоборот, демонстративно) от него отгораживаться; 8. Отсутствие привычки к умеренности и неумение вовремя остановиться; 9. Адаптивность и умение приспосабливаться; 10. Неспособность к самоорганизации, привычка организовывать процессы через внешнее регулирование; 11. Чрезмерная эмоциональность и, как следствие, определённая поверхностность в суждениях; 12. Чрезмерная зацикленность на обряде в ущерб содержанию; 13. Привычка жить одним днём, сочетающаяся с тоской по стратегическому планированию; 14. Конъюнктурность; 15. Завистливость; 16. Агрессивность и привычка решать вопросы силой; 17. Терпеливость, граничащая с фатализмом и пассивностью; 18. Инфантильность и спрос на заботу сверху; 19. Зацикленность на консенсусе и неготовность терпеть несогласие; 20. Любовь к морализаторству в собственном исполнении и нелюбовь к нему же в исполнении кого-нибудь другого; 21. Цинизм; 22. Равнодушие к морально-этическим аспектам происходящего, прикрываемое активным - и очень поверхностным - морализаторством на публике; 23. С трудом прорастающее, едва пробивающееся, но всё-таки ещё явно недостаточное уважение к личности; 24. Привычка к регламентированию и отсутствие внутренней свободы; 25. Дефицит автономности; 26. Иерархичность; 27. Обидчивость; 28. Наносной, поверхностный коллективизм, прикрывающий глубинный индивидуализм; 29. Непрактичность; 30. Инерционность; 31. Безответственность; 32. Эмоциональная неустойчивость; 33. Неспособность к самоограничению; 34. Несамодостаточность и сильная зависимость от мнения окружающих, время от времени компенсируемая взрывом демонстративного наплевательства по отношению к тому, что эти окружающие скажут; 35. Декларативная любовь к «большому дискурсу» и мессианству, компенсируемая внутренним недоверием ко всему глобальному; 36. Декларативная приверженность эгалитаризму, скрывающая повсеместную тягу к расслоению; 37. Внеисторичность, неспособность почувствовать динамику процесса, чрезмерная фиксация на статус-кво, когда каждое конкретное состояние воспринимается как данное на века. Многие из указанных характеристик можно понять и почувствовать только во взаимосвязи с другими; будучи рассмотренными по отдельности они способны предстать совсем в ином свете. Какие-то из перечисленных пунктов представляются дублирующими другие и упомянуты просто потому что они позволяют увидеть какую-то новую грань того, что было описано ранее в иных терминах. В некоторых случаях кажется, что какие-то характеристики в какой-то своей части вступают в противоречие друг с другом, как, например, перечисленные в п. 6 и 7 или 8 и 9 или 9 и 10 или 16 и 17. Так и есть, российское общественное сознание очень противоречиво и иногда два взаимоисключающих состояния находятся настолько близко друг к другу, что оказывается достаточно небольшого толчка, чтобы запустить новый тренд, который оказывается полностью противоположным предыдущему. В качестве примера можно вспомнить Пригожина, который начав в качестве контрреволюционной силы, менее чем через год превратился в главного революционера, шатавшего систему больше, чем все оппозиционеры вместе взятые. В общем, если попытаться ужать все перечисленные пункты в один, то я бы сказал именно о противоречивости, о способности вмещать невмещаемое и сочетать несочетаемое. Как сказал Бунин: «Из нас как из дерева - и дубина, и икона». Самое интересное здесь то, что эту свою раздвоенность российский политикум практически не осознаёт. Он слишком погружён в своё текущее состояние, слишком не способен посмотреть на происходящее хоть немного отстранённо, со стороны. Саморефлексия - не самая сильная наша сторона. Поэтому каждая смена цикла в России воспринимается как нечто совершенно новое и невиданное. Каждый раз приводит к шоку: «Как же так?!.» *** Никаких особых поводов для национальной гордости в перечисленных особенностях я не вижу и культивируемое правящих режимом чувство превосходства над окружающим миром считаю ничем не оправданным, но при этом и повода для самобичевания во всём этом тоже не усматриваю. Мы такие, какие мы есть, потому что таков был пройденный нами путь. Мы сумма того, что происходило с нами в истории, не более того. Имеющиеся недостатки надо критиковать и корректировать, а вот ставить на себе крест точно не стоит. В конце концов, история - которая, как я написал выше, нас формирует - ещё не закончилась, а значит процесс формирования продолжается. Дорогу осилит идущий. ____________________ * Ещё раз уточню, что речь идёт не о «национальном характере» в целом, не о «национальных особенностях» и «менталитете», а о том, как в России организован политический процесс. О политическом, если можно так выразиться, преломлении «менталитета».