Русская жизнь-цитаты-июль 2018

Я сам на многое глядел — мол, не беда, придет расплата, — но здесь, по-моему, предел. Здесь просто точка невозврата, за коей, Господи прости, все рухнет вниз неудержимо. Нельзя полемику вести о легитимности режима. Нет оправданий и защит у современников злосчастных. Всяк соучастник, кто молчит. Кто шепчет, тоже соучастник. Есть вещи, общие для всех: забудем внутренние войны. Порою ненависть — не грех, Войнович говорил покойный. А впрочем, желчному уму внушила прошлая эпоха: мы вяло любим потому, что ненавидим тоже плохо. Пускай Россия заживет определенно, строго, чисто: «Наука ненависти» — вот чему нам надо научиться. Войну мы помним четко так не для того, чтоб бить по нервам, — у нас сегодня тот же враг, что был у дедов в сорок первом. Определенность и война, при том, что дело наше право, — вот в чем действительно сильна моя бессмертная держава. Довольно, хватит голосить, о снисхождении просить, кричать, что в правде наша сила, — есть то, что можно выносить, но кое-что невыносимо. Есть белый цвет и черный цвет — о прочем правнуки рассудят. Оттенков нет. Акцентов нет. Пощады нет.

И им не будет.

https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/07/28/77322-opredelennoe

Игорь Эйдман:”Войнович не дожил до краха путинского режима, но успел поставить ему убийственный диагноз

Войнович против власти КГБ и Солженицына-

Умер Войнович. Он был замечательным писателем и человеком выдающейся интеллектуальной смелости. Владимир Николаевич бросил вызов не только советскими властям и КГБ. Он совершил, наверное, еще более отчаянный поступок — покусился на гуру и священную корову позднесоветской интеллигенции — Солженицына.

Войнович одним из первых обратил внимание на то, что к бегству от свободы приводит не только коммунистическая идеология, но и «солженицынщина», включающая православие головного мозга, идеализацию дореволюционной России, патриотизм и государственничество, ненависть к революционно-демократическому движению и плюрализму, культ патриархальной национальной архаики.

Войнович всю жизнь высмеивал “русский адат” — систему консервативных традиций и социальных обрядов, господствующих в России на протяжении веков. Он был последним шестидесятником; не только представителем поколения «детей 20 съезда», страстно ненавидящим сталинизм, но и продолжателем традиций шестидесятников 19 века (Салтыкова-Щедрина и др.), издевающимся над любыми государственными святынями и авторитетами (типа культа ВОВ).

Войнович оказался пророком. Он не только понял, что в постсоветской России власть перейдет от партии к КГБ. Он жестоко высмеивал увлечение московской интеллигенции религией и эзотерикой, сословной архаикой, выдуманной идиллической царской Россией; в общем, тем, чем нас сейчас кормит путинское ТВ и пропаганда. Он предчувствовал, что все это может стать идеологической основой нового авторитарного режима.

Худшие его опасения сбылись. К власти в России пришел гибрид серого КГБешника Лени Букашева и православно-монархического монстра Сим Симыча Карнавалова (из «Москвы 2042"). Войнович не дожил до краха путинского режима, но успел поставить ему убийственный диагноз, не дающий шансов на выживание в современном мире

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1961472070582429&id=100001589654713