Русская жизнь. Возрастной шовинизм (декабрь 2007)

Медицинское определение старости: период жизни, начинающийся и кончающийся смертью. В первом случае имеется в виду малая смерть, то бишь утрата организмом способности к продолжению рода. В мужском варианте - impotentia virilis, «старческая немощь». Что касается варианта женского, то писатель Эдуард Лимонов как-то заметил: женское тело стареет, за исключением одной его части, которой всегда шестнадцать лет. «Вот в чем ужас», - добавил к этому жизненному наблюдению писатель Эдуард Лимонов - кажется, искренне. Вот и не будем об ужасах. Дальше речь пойдет исключительно о мужиках.

В евротически развитых странах старость начинается где-то с семидесяти, у нас сейчас стариками ощущают себя и сорокалетние. Не все, конечно - это все больше от нищеты, водки и безнадеги, а есть и живучие.

Живучие справляют полтинник - у большинства наших мужчин это главное событие жизни, как правило, ресторанная пьянка с фальшивыми тостами: «А теперь еще столько же!» Ага-ага. Человек пьет водку и понимает: ему отпущено еще лет пять-шесть похорохориться, от силы десять, дальше вступят в силу обстоятельства непреодолимые, жизнь прожита, ничего нового не будет… и поживший дядька скултыхивается до состояния пожилого.

Или, как выражались в культурные времена, человека преклонного возраста.

* * *

В советское время социальные функции пожилых были прописаны четко.

Во- первых, пожилой -это пенсионер. Гадкое словечко «пенс» еще не родилось, а пенсия была делом почетным, хорошим и практически всеобщим - нечто вроде зеркального отражения столь же почти-всеобщего членства в комсомоле.

Конечно, голая пенсия - то бишь начисляемые «на книжку» деньги - была невелика. Но хорошо прожитая жизнь предполагала собирание листочков, то есть различных льгот и привилегий. Они были нужны не столько самому пожилому, сколько его многочисленным домочадцам, в том числе и молодому поколению. Льготы пожилого, таким образом, привязывали к нему молодых. Кроме того, они были измерителем заработанного за жизнь уважения, каковое человеку могло воздать только государство. За неимением институтов общественного признания честь измерялась в льготах - отсюда и бешеная, непонятная сейчас борьба за любую мелочевку вроде состава продуктового набора к празднику. Кому положен пакет гречки, кому нет - слезы, инфаркты, ужас-ужас-ужас.

Это права. Но на пожилых лежали еще и обязанности, крайне ценимые в семье и обществе. Из них две важнейшие - снабжение и присмотр.

Снабжение - стояние в очередях, высматривание выброшенного товара, урывание его (язык не поворачивается назвать это «покупкой») и транспортировка урванного до места потребления. Пожилые составляли основной контингент дневных, недлинных очередей. Давка начиналась с шести: толпами бегущие с работы люди ломились в магазины в надеже что-нибудь урвать. Несчастны были одиночки, живущие на сам-свой, без крепких пожилых родственников, бойцов коммунального тыла. Им не доставалось. Или доставалось совсем уж смитье.

Присмотр - сидение с внуками. Вытирание носов, проверка домашних заданий, супчик и кашка, почитать сказку на ночь. Пока родители работали и немножечко отдыхали.

Это, кстати, хорошо и правильно было. Человек как биологическое существо рассчитан на семью из трех поколений: детенышей должны выхаживать и лелеять не мама с папой (их задача - добывать еду и прочие ресурсы), а именно что дедушки-бабушки. Уничтожение семьи из трех поколений сделало детоводство жутким мучением или очень затратным занятием, ибо присмотр и сидение с детьми приходится перекладывать на наемных людей. Понятно, что бонна ребенка не обиходит так, как бабушка - которая и кашу сварит, и уроки проверит, да и по попе нашлепает, не опасаясь скандала с нанимателями.

Некоторые пожилые, впрочем, работали.

Во- первых, ценные работники, которых не хотели отпускать -и которые сами не хотели уходить, так как зарплата грела, а силы были. Непьющий слесарь шестого разряда был обеспечен работой буквально по гроб жизни. Кстати, забегая вперед - сейчас на проходных лучших российских заводов можно увидеть череду седых и лысых затылков: пожилые востребованы, потому что они еще помнят, как сверлить дырку и крутить гайку…

И, во- вторых, руководящие товарищи. У этих как раз начинался возраст власти.

* * *

Надо признать: власть пожилых - не только советский, но и общемировой стандарт. Мужчины «за полтинник» обычно и стоят у руля.

На что, опять-таки, имеются известные биологические причины.