Русская зима

Лешка шел первым, свой балахон он не снимал.

– Эй, э-э-эй! – крикнул Лешка. – Подождите! Туда нельзя, там засада!

Мутанты остановились, обернулись. Внешний вид Лешки их смутил, они сгрудились рядом друг с другом. Да, раненый есть, один из мутантов припадает на ногу, его поддерживает другой, в кургузом пальто с нашитыми полосами белой ткани. Вперед выступил самый высокий, открыл рот, чтобы что-то сказать… И вдруг понял, вскинул автомат.

Мои стрелки снесли его череп, ответная короткая очередь подстригла верхушки елок. Потом я застрелил крайнего адапта, спрятавшегося за елку с ружьем, прямо через ствол дерева. Позади елки вспухла кровавая морось.

Ленка оказалась среди них, ловко сбросила лыжи, сбила с ног прикладом того, кто поддерживал раненого, оба свалились в снег. Мутант в лохмотьях маскировочного комбинезона замахнулся на Ленку узким ножом, Ленка поймала мах на ствол и ловко вывернула АСВ так, что нож воткнулся в брюхо владельца, одновременно сдвигаясь чуть правее, чтобы Лешка сумел застрелить худощавого адапта с топором, подбиравшегося к ней сзади.

Оставшийся на ногах поднял руки в гору, а Ленка быстро дала ему прикладом по шее, что он повалился в снег. Все, дело сделано.

Смотреть вблизи на живых адаптантов было странно. Оборванные они какие-то, одежда не столько теплая, сколько полнит. Лица гладкие, кожа толстая и беловатая. Но это если только приглядываться, а так… Не очень сильно адаптант отличается от обычного человека, но все же отличие есть. Основные изменения-то в голове, внутри.

– Тамара Михайловна, ваше задание выполнено, – сказал я в комм.

В нашем распоряжении оказалось трое. Тому, за елкой, стрелки оторвали руку, и он истек кровью. Один, повыше и худощавее, в телогрейке со старательно нашитыми полосами белого цвета, пехота и пехота. Зато второй одет явно побогаче, удобный полушубок с меховыми оторочками, ботинки на высокой шнуровке, вот даже перевязь у него есть, с парой магазинов от «калашникова», хотя самого автомата что-то не видно. Третий раненый, стрелки на излете располосовали ему ногу, на бедре тугая повязка из куска белой материи. Такого же куска не хватает на куртке у худощавого. Одет раненый тоже неплохо, такой же меховой полушубок с нашитыми белыми полосами, под ним виднеется теплый грубый свитер.

– Ведите пленных сюда. – На карте запульсировала синяя окружность.

– Потопали обратно, уродцы, – сказала Ленка. – Встать!

Мутанты поднялись.

Ленка задержалась у трупа, резко вырвала из раны нож, дернула за пояс. Труп мутанта аж подскочил, Ленка силы не соизмеряла. С громким треском лопнул ремень.

– Не только ж одному тебе трофеи собирать, – улыбнулась Ленка, обтирая нож о шубу убитого и вкладывая в сорванные ножны.

Мутанты глянули на неё с ужасом, оценили силу, с которой действовала хрупкая с виду девушка.

Обратно двигались не так быстро, лыж у беглецов не было, они то и дело проваливались в снег. Раненый постоянно отставал, стрелки располосовали ему бедро. Наспех перевязать успели, но адаптант потерял много крови.

– Давай, шевелись, немочь! – Ленка ткнула стволом раненого, шедшего последним.

Худощавый адапт задержался, подхватил раненого под плечо и поволок на себе.

В назначенный точке, не очень далеко от поля боя, нас ждали два вездехода. Тут как раз располагался водозабор, который и призван был питать систему охлаждения реактора.

– Благодарю за службу! – сказал Иванцов, ожидавший нас с компанией нескольких своих подчиненных.

– Рады стараться! – ответили мы разом.

Мутантов поставили около колеса вездехода.

– Группа Семь-семь, обеспечить охрану мутантов, не допустить вмешательства третьих лиц, – приказал Иванцов.

Почему-то у меня на душе сразу стало муторно. Люди, стоявшие рядом с Иванцовым, потянулись по вездеходам, а сами вездеходы спрятали сенсорные башенки внутрь. Мы втроем рассредоточились так, чтобы и мутантов из виду не потерять, и по сторонам смотреть.

– Говорить будем? – спросил Иванцов.

Мутанты хмуро глянули на него.

– Серценко! – сказал Иванцов, отворачиваясь.

Вперед выступил крайний напарник Иванцова, плавно полоснул узким длинным ножом куда-то подмышку раненому. Мутант, и так бледный от потери крови, побелел еще больше и сполз по колесу на снег.

Серценко пнул его несильно и подступил к следующему.

– Я скажу, – почти синхронно произнесли мутанты. – Отпустишь?

– А это уже от вас зависит, – усмехнулся Серценко. – Товарищ майор! Арестованный готов к сотрудничеству! В обмен на жизнь!

– Это хорошо. – Иванцов вышел вперед. – Который готов?

– Да они оба, у любого спрашивайте. – Серценко чуть подвинулся, давая место майору.

– Как вы узнали про то, что мы пойдем этой дорогой? – спросил Иванцов, открывая визир и снимая маску. Мы тоже последовали его примеру, я осторожно принюхался. Воздух свежий, гарью почти не несет, атом не играет, экран сцинтиллятора чистый.

Серценко снял шлем. Абсолютно обычный человек, совершенно ничем не примечательный. Рост средний, вес в пределах нормы, серые глаза и правильные черты лица. Волосы подстрижены коротко, из-под маски не торчат.