Русские адмиралы — герои Синопа

11 сентября, узнав о выходе союзников к Бельбеку, Меншиков решил перевести главные силы к Бахчисараю, чтобы сохранить сообщение с Россией. Он был уверен, что неприятель атакует слабо укрепленную Северную сторону. Вряд ли эти укрепления могли долго продержаться против превосходящих сил. Однако союзники, зная о затоплении кораблей и получив от татар преувеличенные сведения о мощи Северного укрепления, решили атаковать Севастополь с неукрепленной Южной стороны. Другой причиной явилась необходимость организовать базу снабжения с моря в Камышевой и Балаклавской бухтах вблизи Севастополя. 13 (25) сентября союзные войска направились к Южной стороне. Задержка наступления противника позволила как отвести русские полки к Севастополю, так и готовить город к обороне⁷⁵⁴. Когда же перед войсками союзников стали видны спешно построенные на Южной стороне укрепления, союзное командование отказалось от немедленного штурма и решило перейти к осаде.

J^=

Укрепления эти возвели моряки и население Севастополя.

Уходя из Севастополя, Меншиков отдал приказ: «Генерал-лейтенанту Павловскому, окончившему возложенное на него поручение по Северному укреплению, сдать начальство над оным генерал-адъютанту Корнилову, на которого возлагается оборона всей Северной части Севастополя. Заведование морскими командами, отделенными для защиты южной части Севастополя, поручается вице-адмиралу Нахимову»¹. Формально начальником гарнизона оставался престарелый начальник 14-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Ф.Ф. Моллер, которому подчинялись Корнилов и Нахимов. Князь не указал, каковы должны быть взаимоотношения между ними. Вероятно, адмирал полагал, что любые меры уже бесполезны и Севастополь доживает последние дни.

Чтобы поднять дух команд, Корнилов 11 сентября издал приказ по флоту о необходимости затопления кораблей и защиты Севастополя: «Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходным неприятелем отошли к Севастополю, чтоб грудью защищать его. Вы пробовали неприятельские пароходы и видели корабли его, не нуждающиеся в парусах. Он привел двойное число таких, чтобы наступить на нас с моря; нам надобно отказаться от любимой мысли — разразить врага на воде. К тому же мы нужны для защиты города, где наши дома и у многих семейства...»^{755 756}

В тот же день Корнилов отдал приказ о формировании из корабельных команд батальонов для обороны Севастополя с суши, приказал отправить морские батальоны для обороны Северной стороны⁷⁵⁷.

Нахимов оказался в сложном положении. 12 сентября он рапортовал адмиралу М.Н. Станюковичу, что не в состоянии совмещать обязанности, и просил передать командование эскадрой младшему флагману; однако Меншиков приказал отменить назначение вице-адмирала командиром морских команд на берегу и предписал оставаться на рейде с флагом⁷⁵⁸.

Несколько дней Севастополь оставался почти беззащитен от штурма и мог стать легкой добычей противника. Ожидая неизбежного, по его мнению, захвата города с суши, Нахимов решил защищать главную базу на берегу, а оставшиеся корабли затопить, чтобы они не достались врагу. Решительный на море, вице-адмирал на сухом пути избрал, как ему казалось, наилучший выход, чтобы выполнить приказ о защите Южной стороны. 14 сентября он отдал приказ № 129: «Неприятель подступает к городу, в котором весьма мало гарнизона; я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры и оставшиеся на них команды с абордажным орркием присоединить к гарнизону. Я уверен в командирах, офицерах и командах, что каждый из них будет драться как герой: нас соберется до трех тысяч; сборный пункт на Театральной площади. О чем по эскадре объявляю»¹.

Нахимов, для которого флот являлся и жизнью, и семьей, мог решиться на такой шаг только в крайнем случае, ибо понимал, что потеря Севастополя грозит потерей флота, а при сохранении главной базы флот можно вновь построить. В условиях безвластия при незнании обстановки, тем более после затопления части флота для защиты с моря, этот шаг казался оправданным.

Утром 14 сентября на корабли поступил приказ после поднятия сигнала на «Двенадцати Апостолах» начать затопление. В 8.30 такой сигнал появился, и началось затопление корабля «Ростислав», но вскоре было прекращено^{759 760}. В события вмешался Корнилов. В планы командования уничтожение всех кораблей не входило. Как человек, отвечающий за флот, начальник штаба в 10.00 передал запрещение исполнять под угрозой наказания приказы Нахимова о затоплении или сожжении кораблей до подтверждения этого сигнала с корабля «Великий князь Константин», где находился начальник штаба флота⁷⁶¹.

Сам Корнилов предпринимал решительные меры для обороны собственными силами. Еще летом 1854 года, понимая недостаток знаний в организации сухопутной обороны, вице-адмирал изучал военную литературу. Участник обороны вспоминал: «Справочные книги военных наук не сходили со стола его, и постоянным его чтением в свободные минуты была история»⁷⁶².