Русские баптисты и духовная революция (1905–1929 гг.)

Сами верующие говорили о притягательности для них практики спонтанной молитвы. Так, Бондарь сообщал, что рабочий, проповедовавший на собрании евангельских христиан в Петербурге в 1909 г., специально объяснял, почему верующим следует молиться не заученными молитвенными формулами, а, «по примеру Христа», свободно [РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 164, л. 90 об.].

Такая религиозная практика вызывала к жизни новое представление о религиозной общине, основанной на личном обращении, принципах социального и духовного равенства, высокой активности и инициативы всех верующих. Изучавший методистские и евангелические общества в Англии XVIII в. Джон Уолш предположил, что форма богослужения всегда имеет социальные последствия: руководство Церкви Англии было глубоко встревожено именно тем, что в подобных обществах импровизированная молитва предпочиталась установленному чину англиканской службы. Этот установленный чин, во многом подобно православной литургии, «выступал важным символом социального идеала тори: статичного, иерархического упорядоченного общества, живущего по правилам». Импровизированная молитва была вторжением религиозного индивидуализма с его трансформирующим потенциалом в стройный порядок общественного богослужения [Walsh 1986: 285]. Молитвенные собрания по своей структуре также отражали природу нового религиозного сообщества как собрания людей, равных в духе.

Если богослужение евангеликов отражало представление о Церкви как о завете, в который вступают взрослые люди, согласно своей свободной воле, то не в меньшей степени это представление отражала и структура общины. Различные организации стремились воспроизвести сообщество, которое прирастало за счет обращения, готовя детей верующих к опыту обращения и обучая членов общины миссионерской работе.

В особенности важно было уделять внимание молодежи. Хотя еще до 1905 г. пашковцы начали в Петербурге работу среди студенчества, молодежные группы для верующих были новым явлением и одной из важнейших организационных инициатив баптистов после провозглашения веротерпимости. Такие группы могли возникать либо спонтанно, либо в результате целенаправленной проповеднической деятельности[46]. Уже к 1908 г. такие группы стали распространяться по стране, играя важную роль в общинной жизни как в городе, так и на селе. Подростки и молодые люди проводили собственные богослужения, библейские кружки, формировали собственные библиотеки и книжные клубы, организовывали воскресные школы для младших, занимались благотворительной и миссионерской работой, а также оказывали финансовую поддержку своим членам. В Харькове, к примеру, в одной из таких групп девушки за сниженную плату шили для юношей белье в рамках «материальной помощи»! По примеру английских евангеликов, они также учредили «вечера христианской любви», программы религиозного пения и проповеди, за которыми следовало чаепитие; такие вечера стали популярной формой религиозной активности и миссионерства среди евангельских христиан, где проповедовать или читать вслух могли как юноши, так и девушки [РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 168, л. 16, 38; Кондрашев 1911: 11; Петров 1912: 34–35]. Духовное развитие здесь шло рука об руку с молодежной социализацией. Старшины сообщали, что подобные мероприятия способствовали обращению среди детей баптистов и православной молодежи, привлеченной такими группами [Братский листок (декабрь 1906): 5]; см. также [Первый Всероссийский 1909]. О том, насколько кипучую деятельность вели эти группы, можно судить из опасений, которые озвучивали евангелические лидеры старшего поколения, о том, что энтузиазм кружков чрезмерен и их следует держать под контролем общин[47].

Иногда возникали отдельные группы для молодых женщин. Пример очень активной группы подобного рода – кружок молодых женщин, организованный при Церкви христиан веры евангельской в Петербурге. Поначалу для собраний кружка не удавалось найти время, поскольку многие из участниц служили до 8–9 часов вечера, а няни, гувернантки и горничные зачастую имели в месяц только несколько свободных от работы часов. Тем не менее за первые три года своего существования кружок вырос до пятидесяти участниц. Помимо молитвенных собраний и работы в воскресной школе они также занимались тем, что шили на продажу, чтобы поддержать миссионерство в общине и покрыть расходы собственной работы с детьми бедноты [Краткий обзор 1910: 10–12].