Русские богатыри

Едет старый богатырь Илья Муромец по полю, видит: разошлась дорожка на три пути, а при распутье лежит белый горючий камень, и на том камне написано: «Кто направо поедет, тому жениться, кто влево поедет, тот богат будет, а кто прямо поедет, тому убиту быть».

Призадумался Илья:

— Богатство-то мне ни к чему, жениться мне не в пору, а поеду-ка я по прямой дорожке, в бою мне ведь смерть не написана.

Поехал он прямо через грязи, болота, через леса дремучие; навстречу ему сорок станишников-разбойников, наезжают из-под тёмных дубов, сами промеж собой разговаривают:

— Экий конь-то богатырский у витязя, экий конь-то знатный у удалого! Мы такого коня и не видывали… Эй ты, молодец, русский богатырь, ты стой, постой, от нас не убежишь…

Приостановил Илья коня.

— Ой вы, братцы, станишники-разбойнички! Вы ночные придорожнички! Вам с меня взять-то нечего: шубёнка на мне в пятьсот рублей, шапочка на мне в три сотенки, а рукавички стоят всего сотенку. Коня своего я не оценивал, на базар не важивал, да и цены ему нет: он броду не спрашивает, через реки, через долы перескакивает…

Засмеялись станишники.

— Вот доброго человека нам Бог наслал, сам про своё добро поведал, чего и не спрашивали!

А Илья Муромец вынимает из своего колчана калёну стрелу, берёт свой тугой лук и намечает сырой столетний дуб: взвилась стрела, загремела, попала в дуб, расщепила его на мелкие кусочки, а разбойники-станишники от одного грому стрелы богатырской на землю попадали, с перепугу ни живы ни мертвы лежат.

Как опомнились они, пустились за Ильёю в дого́ню, побросались перед ним на землю, говорят ему:

— Ох ты, свет наш, богатырь, витязь удалый, ты возьми всю нашу казну, золото, серебро, платье цветное, коней табуны, ты будь нашим атаманом набольшим, а мы тебе станем служить верой и правдою, за тебя в огонь и в воду кинемся…

Посмотрел на них Илья с усмешкою:

— Эй вы, станишники-разбойники! Не надо мне вашего ни серебра, ни золота: кабы брать мне со всех золотой казной, так за мной бы рыли ямы глубокие, кабы брать мне ваше цветное платье, за мной бы были горы высокие, кабы брать мне ваших добрых коней, за мною бы гоняли табуны великие!..

Хлестнул он коня, только они его и видели.

Воротился Илья к распутью и поправил надпись на горючем камне:

«По прямой дорожке ездил и убит не был».

— Дай-ка, — говорит Илья, — поеду я теперь направо.

Поехал богатырь, выехал через лес на поляну, а на той поляне широкой стоят палаты белокаменные, златоверхие, словно целый город, палаты те по поляне раскинулись, широко ворота золочёные растворены.

Въехал Илья на широкий двор, а на крыльце встречает его красавица-королевична, с нянюшками, с мамушками, с сенными девушками.

— Добро пожаловать, добрый молодец, чай, ты с дороги-то умаялся? Выпей у нас чару зелена вина, кушай нашего хлеба-соли досыта…

Взяла его королевична за белые руки, повела в гридню светлую, несут ему девушки вина, мёду, яства всякие.

А королевична опять его уговаривает:

— Ты устал, чай, с дороги, умаялся, выпей чару да ложись спать на перины пуховые.

Видит Илья, что стоит у стены кровать высокая, точёная, золочёная, расписанная; догадался он, что кровать-то была волшебная, схватил королевичну и бросил её на кровать…

Раскрылся под кроватью пол, и упала девица в погреба глубокие, а в погребах тех было уже много королей да королевичей — всех их поваливала королевична на своей кровати волшебной.

Взял тогда Илья золотые ключи, отпер погреба и выпустил всех пленников на волю.

— Ступайте, — говорит им, — к вашим семьям, к отцам, к матерям, к малым детушкам.

Идёт позади всех сама королевична. Не пощадил её Илья: привязал к коням, и разорвали её кони на части, разнесли по чистому полю.

Всё богатство-имущество роздал Илья выпущенным пленникам, а терема златоверхие сжёг; сам же воротился опять ко горючему камешку и подправил вторую надпись:

«Вправо ездил и женат не был».

— Дай, — думает Илья, — поеду я теперь по левой дороженьке, где богату быть…

Поехал влево, доехал до камня, на котором была надпись, что лежит под ним богатство несметное.

Поднял Илья камень и нашёл сундук с несметною золотою казною.

— К чему мне богатство, старому? — думает Илья. — Лучше я сострою на эти деньги церкви соборные.

Состроил Илья церкви, зазвонили в церквах звоны колокольные, да как стал строить последнюю церковь Пещерскую, так и окаменел в пещерах белокаменных вместе с конём своим.

Ставр Годинович

Был пир у князя Владимира про многих богатырей-витязей, своих и заезжих, молодых и старых… День, другой пируют гости, пьют, едят, про свои удачи рассказывают; кто хвалится казною несметною, кто платьем цветным, кто конём богатырским, кто тугим луком разрывчатым…

Сидит на пиру добрый молодец, заезжий гость, богатырь литовский, Ставр Годинович, молчит, других слушает, ничем не похваляется. Подошёл к нему Владимир Красное Солнышко, подносил ему чару зелена вина, говорил ему с ласкою княжескою:

— Гой еси, добрый молодец, заезжий гость, что же ты сидишь, молчишь, ничем не похваляешься? Аль у вас на Литве нет ни золота, ни серебра, нет платья цветного, нет коней богатырских?