Русские булки. Великая сила еды

Принято считать, что страна, в которой мы когда-то жили, — распалась сама собой. Самоликвидировалась — в силу нежизнеспособности экономики, невозможности ужиться в одной коммунальной квартире русскому, прибалту и украинцу. А еще — от тоски советского креативного класса по американской свободе, европейским кафешкам и эмигрантскому самиздату… И уже никто не помнит, что вопреки этой легенде — на референдуме в 1991 году более 80 процентов советских граждан высказались за сохранение единого государства. Казалось бы — вопрос закрыт. Правда, великая страна слишком оказалась «сволочи доверчива», а потому — всего через четыре месяца усилиями обкомовских проходимцев и красных директоров, почуявших запах невиданной наживы, рухнула. С тех пор прошло больше четверти века. Титанические усилия за это время были приложены, чтобы навсегда похоронить память о стране, в которой когда-то мы родились. А вот сегодня все социологические опросы рвет неожиданная популярность Советского Союза. Русские и украинцы, прибалты и грузины на вопрос, в какой стране они хотели бы жить, уже называют не Америку, не Германию и не Рио-де-Жанейро — они называют наш трижды когда-то обсмеянный Советский Союз. Странно, правда?

80-е — время, когда Советский Союз еще крепко стоял на ногах, но уже начинал трещать по швам во второй половине десятилетия, эпохи. Это время новых открытий в мире эстрады, современной музыки, моды, кинематографа. Уже тогда советские люди начинали пробовать на вкус доселе неизвестный им Запад, а после требовать неизвестной им свободы. Что же это была за эпоха?

«Перемен требуют наши сердца… наши глаза. В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен перемен мы ждем, перемен…»

Эта культовая песня Виктора Цоя стала настоящим гимном уходящих 80-х. Тогда она гремела из всех динамиков, из окон машин и открытых форточек. Перемены в Стране Советов были стремительными, но, кажется, именно этого все и ждали. Советские граждане чувствовали — эпоха застоя закончилась, наступило время свободы и новых надежд…

В 1989 году состоялся первый всесоюзный конкурс красоты «Мисс СССР». Это было неслыханное для нашей страны событие — такие конкурсы олицетворяли нравы мира капитализма. Раз такое проводится у нас, значит, принципы социалистической морали выброшены из жизни, как и формулировки «Морального Кодекса строителей коммунизма».

А вот так 80-е начинались…

Вся советская страна плакала, когда олимпийский мишка улетал в свой сказочный лес. Зрители и спортсмены прощались с символом московской Олимпиады.

Трудно представить, что эти события друг от друга отделяют всего 9 лет. Но для нашего государства это была целая эпоха. Именно за 80-е годы Союз прошел путь от великой сверхдержавы до разваливающейся страны. СССР окунулся в перестройку, исчезла цензура в стране, в которой еще вчера могли посадить за оппозиционные взгляды, стали спокойно обсуждать политику, экономику и даже секс. Советские люди, живущие за железным занавесом, вдруг почувствовали привкус настоящей свободы.

Сегодня мы с грустью и теплотой вспоминаем это немного наивное и беззаботное время. Ведь вместе с 80-ми завершилась золотая эпоха Советского Союза…

Все помнят, как торжественно летом 1980 года в Москве открывались Олимпийские игры. Советский баскетболист Сергей Белов, высоко подняв над головой олимпийский факел, торжественно бежал по Восточной трибуне стадиона «Лужники», чтобы зажечь пламя Олимпийских игр.

К Олимпиаде, говорят историки, из Москвы сделали идеальный город. По секретному распоряжению ЦК КПСС город зачистили от всех нежелательных элементов. Пьяниц, проституток, бомжей и бывших уголовников просто вывезли за 101-й километр МКАД. На вокзалах отменили пригородные электрички, дороги в Москву перекрыли, а студентам даже перенесли вступительные экзамены.

Не многие знают, что советские граждане едва не лишились главного спортивного праздника. За несколько лет до Олимпиады генсек КПСС, глава СССР Леонид Брежнев написал письмо заведующему общим отделом ЦК КПСС Константину Черненко, в котором предложил заплатить Международному олимпийскому комитету штраф и отказаться от проведения Игр. Историки до сих пор гадают, что подвигло Брежнева на такой шаг — то ли старческие странности дорогого Леонида Ильича, то ли генсек действительно понимал, что экономика страны на грани катастрофы. Однако Брежнева сумели переубедить, пообещав, что СССР сможет неплохо заработать на Олимпийских играх. Так оно и вышло.