Русские до славян

Вот тут, кстати, у нас сразу появилась отчётливая ясность в разнице между передвижениями палеолита и неолита. Если в первом случае люди двигались за животными или уходя от неблагоприятных природных условий (в том числе и от других сообществ), то во втором случае планета оказалась уже заселена. Всяческими посторонними солитонами в их собственных конфигурациях. И если в неолите причины ухода общин могли быть те же – от агрессивных природных условий и агрессивных человеческих сообществ, то распространение их по планете уже сопровождалось взаимодействием с внешними человеческими конфигурациями. И такие взаимодействия n-векторных вероятностных конфигураций с изменяемой размерностью порождали нетривиальную конфигурацию верхнего порядка. Конфигурацию конфигураций, так сказать.

Вот в такой квантовой интегрируемой системе и передвигались общины, порождая при взаимодействии всё новые и новые нетривиальные конфигурации обществ. И горшки тут ни при чём, а просто признак господствующие промышленной технологии. Вроде как танк Т-34: сначала чисто русский, потом немножко трофейный немецкий, потом широко после войны распространившийся югославский, китайский, корейский, арабский, африканский…

Ну вот. А теперь, когда я так простенько – потому что на деле всё ещё сложнее – попытался показать природу передвижений человеческих сообществ, рассмотрим появление новых культур возле и в самой Скандинавии в первом приближении к действительности.

Итак, неблагоприятная смена природных условий заставила думать о передвижении к более гарантированному пропитанию не одну общину, а множество. Причём разно организованных – в банды, конные отряды, кочевнические юрты и жузы, охотничьи ватаги и земледельческие общины. Назовём это всё для простоты обществами.

Передвигались общества хаотично. И по географии, и по замыслу. В одном узнали, что есть незанятое место в пойме реки, пошли туда. В другом – что у дальних соседей урожай хорош, а мужчины ушли воевать совсем дальних чужаков. И то ли полягут там, то ли сильно уменьшатся в числе – но в любом случае на их земле будем сидеть уже мы. В третьем просто пошли в привычный набег и обнаружили по показаниям пленных ещё более сытное место подалее. В четвёртом те самые мужчины ушли в расчёте, пока свой урожай зреет, поживиться чужим, да там и остались – понравилось или в качестве пленённых в рабство. И так далее.

Но! Каждый раз это – взаимодействие. И каждый раз это – новая конфигурация. И если описать это движение образно, то будет оно похоже на электрический ток. Ведь на другой конец провода приходят далеко не те электроны, что были возбуждены на первом. Нет, это волна возбуждения проходит по частицам.

В данном случае движение было массовым и не всегда взаимозависимым. Наверняка многие отправились к югу, где было потеплее и посуше. Так, похоже, ушли к будущей Трое будущие хетты из придунайской баденской культуры. И наверняка не одни и – опять же – не одномоментно. Просто начали расталкивать, влиять, подчинять, включать в свои ряды – и дошли уже совсем другие люди с видоизменённой культурой, нежели те, кто отправился в путь. А кто-то пошёл на (в нашем случае) восток, где климат поконтинентальнее, а значит, тоже посуше. И там появились полукочевые-полускотоводческие, а затем полуземледельческие катакомбные, синташтинские, срубные, андроновские общности.

Ну а кто-то предпочёл от бескормицы на соседей с грабительскими целями наваливаться. В отличие от первых двух вариантов – целенаправленно. На кого наваливаться – об этом уже говорилось раньше.

И наваливались, естественно, мужчины. Выбивая или покоряя мужчин и уж точно покоряя женщин тех, на кого наваливались. И те быстро становились своими. Ведь, как мы уже выяснили, солидарностных сообществ тогда ещё не сложилось. Потому ни национальная принадлежность, ни принадлежность богам, ни верность марксизму-ленинизму консолидирующим сопротивление качеством тогда не являлись. Если кто-то меня победил и отнял мою еду и женщину, значит, его боги сильнее. И мне выгоднее оказаться на его стороне. Потому что я буду следующим, кому эти новые мои боги дадут удачу и победу.

Вот так и прошла волна постоянно обновляющихся «пассионариев» до последнего края – до берега моря. Перед собою они гнали волну крушений и миграций тамошних обществ, за собою оставляли новые общества субпассионариев, складывающихся в новые конфигурации – но уже с генетическими маркёрами завоевателей. С собою они несли свои прежние, но постоянно обновлявшиеся по мере соответствия меняющимся обстоятельствам технологии.

И всё. Так и оказались наследники ямных предков у берегов Скандинавии, создав здесь новую культуру, но принеся свои тамошние гаплогруппы.

И диалекты.

Но это всё же – тезисы. Логика и моделирование. А что говорит наука? А наука это подтверждает.

Вот, например, поделились со мною недавним комментарием Клейна на статью Re-theorising mobility and the formation of culture and language among the Corded Ware Culture in Europe. Вот что пишет этот, несомненно, один из первых наших аналитиков по археологии: