Русские до славян

На каких языках говорили их предшественники, сказать трудно. Вероятнее всего, что КВК многие термины позаимствовала из образцовой для неё КЛЛК. А та должна была принести какие-то основы с Ближнего Востока, точнее, из Анатолии. Что-то семито-хамитское? Не исключено, но и подтвердить нечем. Если бы сохранилось хоть слово из языка трипольцев, можно было бы хоть что-то очень зыбкое, но всё же предположить, – известно, что корни трипольцев частично происходят из КЛЛК, а она – всё из тех же ближневосточных «фермеров». Если предположить, вслед за Марией Гимбутас, что пиктограммы на «тэртэрийских табличках» из культуры винча представляют собою начала письменности, то и в этом случае мы выходим вновь в Анатолию, в культуру Чатал-Хююка. С нею у винча очевидная связь, и в ней тоже присутствовали некие петроглифы, но, кажется, не похожие на пиктограммы винча.

Как бы то ни было, эти знаки трактуются как мистические, культовые, жреческие. Скорее всего, из таких знаков рождалась далее и обычная, «бытовая» письменность. На это, например, указывают синхронные «эпохе разбитых черепов» протоиероглифы в Египте. Там как раз в это время фараон Скорпион I из так называемой «династии 00» сменился фараоном Соколом I, он же Хеджу-Хор из «нулевой» династии. И вот с его именем сохранились три артефакта, один из которых представляет собою серех – особый геральдический символ, на котором указывалось имя фараона. И вот на этом серехе попросту нарисован сокол, ещё не ставший иероглифом. А сокол в Древнем Египте – символ бога Неба Хора, который и изображался с головой сокола, и обозначался соответствующим иероглифом, выросшим из культового рисунка этой птицы.

Изображение сокола в качестве протоиероглифа на серехе фараона Сокола I

Были ли жрецы у ямников, затем топорников? Непременно! Людям совсем не хочется умирать, потому из необъяснимых в их эпоху явлений природы и/или человеческой породы они всегда стараются вычленить то, что обещает жизнь после смерти. Соответственно, появляется нужда в тех, кто такие обещания вычленить может – или может изобразить, что вычленил. Поэтому жрецов мы встречаем уже в самых древних обществах – у бушменских/кайсанских племён, которые не меняли ни быта, ни верований с тех пор, как только зародились в виде первых потомков мужчины с гаплогруппой А.

Могли ли эти жрецы оставить по себе письменность? Могли. Но не захотели. Почему не захотели – разговор отдельный и долгий, который не входит в рамки этой работы. Но можно обратиться к свидетельствам того, что, скажем, кельтские друиды специально не заносили свои вероучения и обряды на какие-то письменные скрижали, считая, что сокровенные знания должны передаваться строго из уст в уста. То же, судя по всему, делалось и у славянских волхвов. У германских, в том числе скандинавских, жрецов некая руническая письменность, правда, появилась. Но, по солидарному мнению практически всех исследователей, – как влияние и реплика на имевшиеся тогда уже – в I веке н. э. – алфавиты у окружающих германцев народов. А самые первые общегерманские руны примерно тогда и появились – в начале эпохи «римского железного века».

В общем, если язык ямников как носителей индоевропейского диалекта мы можем отчётливо представить, а то и воспроизвести, то языки культур доиндоевропейской эпохи восстанавливаются лишь гипотетически и отрывочно. Одно можно, впрочем, сказать с уверенностью: в лексиконе ближневосточных «фермеров», вошедших в Европу через Балканы и встретивших там местных охотников и собирателей, не могло не появиться терминологии от этих самых аборигенов. По той простой причине, что контакты между ними были (прослеживаются генетически), а значит, именно от охотников должны были прийти наименования растений, зверей и явлений, которые были неведомы пришельцам из Анатолии. А значит, какая-то часть лексикона наших ребят гаплогруппы I в их языках присутствовала. И мы часть этого лексикона тоже немножко узнали, благодаря бесценному mazzarino.

Далее различные исследователи обнаружили, что по крайней мере в германских языках доиндоевропейский субстрат богат морской лексикой, а также рыболовной и лодочной – и это очевидное наследие первых моряков из культуры эртебёлле, – возможно, подправленно соединившихся с ними людей из КВК. Кроме того, с культурой воронковидных кубков связывают земледельческую лексику, хотя тут, кажется, возводить её надо к КЛЛК, а не к КВК, образованною при участии как раз индоевропейски говорящих среднестоговцев. Которые, впрочем, в процессе солитонных своих волновых взаимодействий вполне могли растерять собственную лексику, заполучив вместо неё лексику тех, кого видоизменяли также.