Русские флибустьеры

Дальше они пошли еще медленнее, выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не хрустнуть веткой - а их за ночь немало набросало. Отголоски ночного шторма еще были слышны: вверху шумели кроны под порывами ветра, а снизу доносился рокот далекого прибоя. Правда, в самой бухте волны были мелкими. Они злобно били в корму парохода, уткнувшегося в берег, но слабели, добежав до его середины, а у носа сникали и растекались пенными дугами.

Несколько фонарей освещали ржавые бока судна, и в их неверном свете Орлов увидел примерно с десяток моряков. Те, по колено в воде, стояли под бортом и яростно скребли его, отдирая водоросли и ракушки.

- У них были пробоины, - прошептал Кирилл. - Всю ночь колотили, а сейчас тихо. Заделали. Вечером, с приливом, будут сниматься с мели. Значит, завтра и мы сможем уйти на вельботе.

- Ты погоди уходить-то. Нам надо Клейтона от пещеры отвести.

- Что предлагаешь?

- Видел я тут по пути подходящую полянку. Устроим вокруг нее позицию. Всех наших стрелков туда, расположим по дуге. Замаскируются, закрепятся. А мы спустимся к бухте. Обстреляем Клейтона. Завяжем бой и начнем отступать. Заведем его на полянку. Под залповый огонь.

Кирилл задумался.

- Надо сначала посчитать, сколько их.

- Всех не пересчитаешь, - ответил Орлов, глядя на пароход. - Поди узнай, сколько их там, на борту. А сколько на разных постах, по берегу разбросанных?

- У нас шестнадцать винтовок. У них - больше.

- Это до первой стычки.

- Ладно, - сказал Кирилл. - Если б вытащить наших из пещеры, да уйти потихоньку. Так ведь все равно не дадут уйти. Куда ты уйдешь с острова~

- Уйдем. Но сначала пусть уйдут они. Смотри. - Орлов разгреб листья и стал чертить ножом на влажной земле. - Вот тут устроим засаду. Держим позицию минут десять. Ну, или как получится. Но не слишком долго. Клейтон подтягивает все силы, и мы снова отступаем. В горы. Направление - восток. Отрываемся. Мы идем быстро, а они медленно, потому что боятся новой засады. Но ее не будет. Вот здесь ручей. Двоих-троих отправляем в лес топтать ложную тропу на прежнем курсе. А сами круто поворачиваем обратно и уходим по воде.

- На ложную тропу кубинцев отправим, - сказал Кирилл. - Эрнесто с Луисом. Они не заплутают. И знают, как потом выйти к пещере. Там и встретимся.

- Встретимся, но не раньше ночи. Темноты дождемся вот здесь. У того обрыва, где ты спускался в карьер. Там место глухое, схоронимся. А Клейтон проходит мимо нас в горы и продолжает там поиски. Оттуда ему незачем возвращаться к бухте. И он уходит к себе в лагерь, на плантации. А мы - к пещере. Крейсер ночью уйдет. И все.

- Все? - Кирилл усмехнулся. - Если бы так~ Ладно. Будь по-твоему. Пойдем, посмотрим на твою полянку.

* * *

Утром Виктор Гаврилович мог бы заняться чем-нибудь другим. Но он, вызывая неодобрительные взгляды Митчелла и других офицеров, разделся, взял скребок и принялся вместе с отцом Серафимом скоблить борт. Нельзя сказать, чтобы это дело было таким уж привлекательным. Нет, ему просто хотелось поговорить со священником. И очень не хотелось ни о чем говорить с американцами.

Боб Клейтон со своими людьми переночевал на «Орионе», отправив только нескольких стрелков куда-то на берег. С раннего утра Клейтон сам явился на камбуз и долго препирался с коком. В результате сложных переговоров завтрак для стрелков был подан раньше, чем для судовой команды. И роскошный завтрак - омлет с беконом. Беренс знал, как трудно раздобыть яйца и молоко на разоренном берегу. И судовой кок должен был беречь эти деликатесы. Но Клейтон, как видно, пользовался исключительными привилегиями. Он предложил матросам палубной команды присоединиться к экспедиции за черепами. И никто не отказался.

Солнце уже поднялось к зениту, когда отряд Клейтона с шутками и смехом направился к лесистому склону бухты.

- Как на гулянку собрались, - сказал Беренс, глядя им вслед из-под ржавого борта «Ориона»

- А так и есть, - отозвался отец Серафим. - Веселиться отправились. Для них это не просто забава. Охота, как говорят, пуще неволи. Бывало, они приводили на сентраль пару-тройку пленных «мамби ». Как я понимаю, в воспитательных целях. Воспитывали они, естественно, нас. Смирение и кротость в нас пробуждали. Способом вполне ветхозаветным - казнями египетскими, показательными. Привяжут, бывало, черненького крестом между двух столбов, руки-ноги на растяжку. И давай по нему, сердечному, палить из винтовок. И стреляли, пока руку либо ногу напрочь не перебьют. А нам - смотреть да не отворачиваться. А иного к столбу поставят и рубят. Сначала пальцы все отрубят. А последним ударом норовят череп снести. Да так, знаете ли, хитро - повыше бровей ударят, чтоб голова раскрылась, как эдакая шкатулка. Прости, Господи~

- Как же вы согласились служить им? - спросил Беренс.