Русские флибустьеры

Выбравшись обратно на палубу, Виктор Гаврилович уже точно знал, что сумеет снять «Орион» со скалы. И больше того, не даст ему утонуть. «Этот корабль нам еще пригодится», - подумал он, одеваясь.

* * *

Этот корабль был одним из флотилии Абрахама Коэна. Из китобойной флотилии, которая должна была превратиться в банановый флот.

В подобных превращениях для Коэна не было ничего необычного. Он, как волшебник, мог менять сущность вещей, явлений, людей. Начал он с себя. Босоногий мальчонка из глухого бессарабского местечка превратился в важного джентльмена с золотыми перстнями на пальцах. Абрашка, которого за кражу пары яблок нещадно сек старый Мендель, стал мистером Эйбом Коэном, владеющим необъятными землями. Что же удивительного в том, что какой-то пароход становится то китобоем, то крейсером?

Коэн бредил китовым промыслом с того самого дня, когда впервые увидел китобойную шхуну.

Он стоял на палубе океанского парохода, на самом носу. На него несло дым из труб, но он предпочитал терпеть копоть, лишь бы не тереться в вонючей толпе эмигрантов. А впереди виднелся белоснежный парус. Когда пароход нагнал шхуну, стало видно, что за ней тянется, поблескивая над водой, огромная туша кита.

Моряки, красившие поручни на носу парохода, проводили шхуну завистливыми взглядами. Из их слов Абрашка понял, что китобои теперь целый год могут не выходить в море. Ведь кит - это не только ценный жир, но еще и китовый ус, и мясо, из которого можно делать консервы с любой этикеткой, ведь в банках любое мясо - на один вкус, хоть китовое, хоть собачье~

С тех пор он думал только о том, как стать «китовым королем». «Мясные короли» правили на Западе, «нефтяные» и «угольные» - на Востоке, были еще «стальные», «железнодорожные». А он будет «китовым». И будет править не в каком-то штате, а на всей Атлантике.

Он прошел долгий путь от разносчика газет до крупного бизнесмена, владельца нескольких консервных заводов. И все это время не забывал о главном. Если б его разбудили среди ночи, он мог, не просыпаясь, ответить, сколько сегодня стоит бочонок китового жира на рынках Бостона или Филадельфии. Когда у него накопился достаточный капитал, он вложил его в самые современные проекты судов. Одновременно на шести верфях заложили шесть невиданных доселе кораблей. Мощные паровые машины, просторные трюмы с оборудованием для вытапливания жира, палубы с лебедками, и предмет особой гордости - гарпунные пушки, оснащенные разрывными снарядами. Эти стальные винтовые пароходы не зависели ни от ветра, ни от течений. Но могли идти и под парусами, сберегая уголь, чтобы забраться в самые отдаленные уголки океана. И они справились бы с любыми китами, даже с такими, кто, бывало, опрокидывал шхуны и утаскивал за собой на глубину смельчаков, не рассчитавших своих сил.

Когда суда были готовы и опробованы в море, Коэн перебазировал их на Кубу. Здесь, в Гаване, щедро раздавая взятки, ему удалось договориться о практически бесплатной стоянке. И команду здесь можно было набрать легче, чем в Бостоне, где уже приходилось считаться с матросскими профсоюзами. Наконец, «Кашалот», «Нарвал», «Косатка», «Марлин», «Тунец» и «Дельфин» вышли в океан~ И вернулись ни с чем.

Абрахам Коэн знал, что от любого человека можно ожидать любой подлости. Но он не ожидал, что самыми отъявленными подлецами окажутся его любимцы - киты. Они просто исчезли! Они покинули воды Гольфстрима. От бермудского Нассау до канадского Галифакса китовый фонтан стал не меньшей редкостью, чем бизон в окрестностях Нью-Йорка. Конечно, можно было бы продвинуться дальше на север или на восток, но там и без того толпились флотилии канадцев, норвежцев, датчан.

Ему тяжело далось расставание с мечтой. Особенно если добавить к тяжести утраты несколько миллионов, как потраченных, так и упущенных. Но, как всегда, нашлись люди, которым было еще хуже, чем ему. Гаванский знакомый Эйба разорился после того, как партизаны сожгли все его сахарные заводы; он решил перебираться в Европу и принялся избавляться от своих плантаций. Коэн получил их от него в счет погашения старого кредита. Оформляя бумаги, он столкнулся с другим старым знакомым, бостонским торговцем фруктами. Пообедали в ресторане возле посольства. Кроме еды и выпивки попросили у официанта пару карандашей. Исчертив несколько салфеток расчетами, они пожали друг другу руки. Так появилась «Карибская фруктовая компания».

Кораблям-китобоям предстояло превратиться в банановозы. Естественно, самые современные, с холодильными установками. Пять судов отправились на переделку в доки Бостона. Один же корабль взял курс на Тампу, где на военной верфи с ним произошло очередное превращение. Избавившись от всего лишнего, он вооружился орудиями и пулеметами, после чего вернулся к берегам Кубы под новым именем. Теперь его звали «Орион».

* * *