Русские идут! Заметки путешественника

Итак, какого черта «Машине времени» понадобилось в Польше и почему ее туда послали – до сих пор неясно. Тупые чиновники Министерства культуры, по всей видимости, долго чесали репу, пытаясь понять, что представляет из себя фестиваль альтернативной музыки «Морковка-1986». Это сейчас любой пацан знает, что «альтернативщики» – это люди, которые не умеют ни петь, ни играть, ни танцевать, зато, как они сами считают, выражают некую «идею», понятную только им самим, а также родственникам и фанатам-наркоманам. Но приглашение от польской стороны было получено, и выездная комиссия Минкульта решила, что лучше всего с задачей не уронить достоинство отечественной эстрадной музыки, пусть даже и альтернативной, справится именно «Машина времени». Удивительно, но даже Макаревич, который, казалось бы, был весьма осведомлен о музыкальных течениях, не мог себе представить, что же это за «альтернативная музыка такая». Они с Кутиковым долго дискутировали и пришли, наконец, к выводу, что это некое «новое слово» в роке, и главное – нужно было чем-нибудь выпендриться, особенно тем, чего у других нет. А выпендриться чем было! В то время для придания программе пущей концептуальности и более яркого иллюстративного ряда в состав коллектива включили балет. Первый состав этого искрометного шоу состоял из одной «профессионалки» – Наташки Чичеровой по прозвищу Чича, которая до того долго-долго работала в Ансамбле эстрадного танца «Сувенир». С ней пришли еще три симпатичные девочки лет 18–20 от роду: Танька Бехтерева, Ольга Горелова и Надежда Колодько. На сайте «Машины времени» Макаревич почему-то пишет фамилию последней как «Колотько», что в корне неверно. Алексеич, у которого память-то будет получше и который с этой танцовщицей дружил, знает точно. И я ему верю.

Этот состав поработал весну и лето, а потом его заменили на профессионалов и профессионалок из того же «Сувенира». Там, кстати, Сашка Зайцев, игравший в то время на клавишах, и присмотрел себе супругу, став одновременно отцом ребенка афроамериканского происхождения. И никто ему не сказал, как в фильме «Цирк»: «Петрович, у этой женщины черный ребенок, она жила с негром!» А может быть, «полковник» был истинным интернационалистом или ему, время от времени находившемуся под воздействием некоторых препаратов, все было по фигу. В общем, чужая душа – потемки…

Поспорив с недельку, Макаревич с Кутиковым решили, что они замечательно впишутся в среду альтернативщиков и если и не заработают поганых злотых, то, во всяком случае, шороху дадут точно. Как же они ошибались! Особенно в части намерения стать членами сообщества любителей альтернативностей. Но об этом речь еще впереди.

В то время никаких законов о «въезде-выезде из СССР» еще не было, так что для некоторых членов коллектива это оказалась вообще первая поездка за рубеж. Макаревич, правда, ездил в Польшу в 1979 году, но страну эту не любил. Во-первых, потому что терпеть не мог польскую эстраду в лице «Скальдов», «Червонных гитар», «Но То Цо» и даже хард-рокового «Брейкаута», во-вторых, потому что ныне покойный вероломный лях Мартин увел у него первую жену Ленку, а в-третьих – по той причине, что ему однажды в пивбаре с польским названием «Пльзень» дали в физиономию. Решил Андрей Вадимович демократично пойти по старой памяти выпить пивка в Парк культуры имени Горького. Подошел к нему здоровенный жлоб: «Ты, что ли, Макаревич?» – «Ну, я», – гордо ответил Макар, даже приосанившись. «Ну так получи!» И получил Макар по лицу, о чем потом сильно переживал и даже нанял охранника Сашу Иванчу, эксперта по восточным единоборствам.

Но вернемся к исторической поездке в Польскую Народную Республику. Несмотря на то что в рейтинге зарубежных государств, куда обычно выезжали наши граждане, она стояла весьма невысоко, где-то пониже ГДР и Румынии, но повыше Монголии и Вьетнама, спецпроверку, медицинскую и партийную комиссии артистам и иже с ними пришлось проходить по полной программе. Десятка полтора врачей изучали медицинские карточки каждого, мерили давление, проверяли зрение и слух, чтобы потом вынести вердикт: «Практически здоров». Так, Макаревич с его сколиозом, Зайцев с пристрастием к запрещенным стимуляторам, Кутиков с ларингофарингитом и директор Валера Голда с землистым цветом лица в одно мгновение «выздоровели». Единственный, кто не боялся медкомиссии, был Валерка Ефремов, который оказался здоровее всех, чего я ему искренне желаю и сейчас.

А вот с парткомиссией дело обстояло посложнее. Этот институт придумали еще давным-давно, и он раньше назывался «Комиссией старых большевиков». К середине 80-х почти все они (а «старые» – это с дореволюционным стажем) вымерли, и судьбы жаждущих выехать за границу граждан решал кто не попадя. Схематично такая комиссия изображена в фильме «Мы из джаза», когда председатель «тройки» задает руководителю джаз-банды Скляру вопрос о том, когда было восстание Спартака. Тот же бойко и правильно отвечает, в результате чего выносится вердикт о том, что «данному коллективу можно работать на крупнейших площадках города». К сожалению, никто из артистов, а тем более административного и технического персонала группы, политической грамотностью не обладал и оказывался не в состоянии ответить даже на какой-нибудь самый элементарный вопрос для по-советски воспитанного человека. Макаревич сильно задумался, за день до комиссии позвонил Алексеичу, который, кроме всего прочего, еще и профессиональный историк, и попросил его прочитать для группы обзорную лекцию по текущей политике. Утром все собрались в небольшой пристройке к Театру Эстрады, где располагался «Росконцерт». Алексеич в течение почти трех часов вдалбливал в увлеченные «альтернативой» головы артистов основы политических знаний, заставляя их эти самые знания даже конспетировать. Язвительный Максим Капитановский с видом Павлика Морозова поднял руку и сообщил ему, что «ученик Макаревич не конспектирует, а рисует в тетрадке чертиков». На это мудрый Богомолов сказал, что у людей с абсолютным музыкальным слухом бывает способность запоминать не содержание лекции, а звуки, то есть отдельные слова и предложения. А затем они при случае могут их довольно близко к тексту повторить. Макаревич, как обычно в таких случаях, гордо оглядел собравшихся, а Кутиков, втайне считавший, что у него тоже идеальный музыкальный слух, но при этом прилежно записывавший лекцию, от обиды и из солидарности прекратил писать.

Простые и понятные уроки Алексеича усвоили не все. Бедный Валерка Ефремов, блестяще прошедший медкомиссию, от волнения перепутал съезды с пленумами и политически неграмотно назвал Горбачева первым секретарем ЦК вместо «генерального». За это его и костюмершу Таньку сначала отправили прочь. Но Макар и директор зашли в помещение, где проходила комиссия (тогда это был Октябрьский райком КПСС, позже – московский РУОП, а сейчас Главное управление МВД по Центральному федеральному округу). На их робкие протесты строгие «партчлены» твердо сказали: «Ничего, отправитесь без барабанщика. У нас, как известно, незаменимых людей нет». И предложили, чтобы в поезде кто-нибудь, скажем, Максим Капитановский, который долго играл на барабанах, разучил все партии и выступил. Кто-то из них, особенно продвинутый, даже вспомнил «секретную» информацию: мол, когда «Битлз» в первый раз посетили Америку, у Ринго Стара удаляли миндалины, и с ними играл другой ударник. Возмущенный Макаревич скрепя сердце произнес: «Всякие западные артисты нам не указ. Здесь СССР и райком партии, между прочим!» Эффект фразы оказался фантастический! Все члены комиссии, как по команде, обернулись к политически неграмотному барабанщику и дружно приняли решение – разрешить Ефремову пересдать. Про костюмершу как-то забыли.

Самым гнусным в работе «старых большевиков» оказались расспросы о личной жизни кандидатов на поездку. Поскольку большинство участников группы было разведено, а то и вообще неженато (это вдвойне подозрительно), допрашивали их с пристрастием. Почему развелись, с кем живут дети, что они сейчас проходят в школе? Гениальный ответ на все большевистские происки дал Виталик Павлов, много раз выезжавший (причем даже в капстраны) в составе ансамбля «Верасы». Он, на свою беду, был женат третий или четвертый раз на красавице Клаве Ивановой. Свои ответы Виталик отработал до мелочей. На вопрос уже плотоядно потиравших руки старперов, что послужило причиной его развода с первой женой, он ответил, покраснев и потупив очи (делал он это в совершенстве): «Это находится в компетенции органов здравоохранения». И все! Крыть было нечем – Виталик выкинул козырного туза или даже джокера. Зато остальных, за исключением Макаревича и Голды, пытали по полной программе.