Русские инородные сказки - 6

Ну да с Савты какой спрос. Она же юродивая.

НАТАЛЬЯ ЛИСЯТИНА

ДЖ

Посвящается Джонни

Мне, конечно же, проще. Я здесь родилась, живу столько лет (ну как, лет до пятнадцати я даже считала, а потом надоело, что толку-то), мне не привыкать… Но он-то мог бы хоть попробовать, в конце-то концов, я бы помогла, мне не сложно, тем более после шести утра все равно делать нечего. И я еще старалась же, три ночи работу прогуливала…

Он появился в Джинджере рано утром. Тетя Джина убеждена, что только круглый дурак мог сделать это ТАК: мало ли мест, где можно полетать на дирижабле, так нет же, он выбрал самое неудачное, даже на всех картах там высокие горы нарисованы. Ну и рухнул он в самом центре Джинджера, прямо в фонтан с тюльпанами. Прохожие, конечно, вытащили бедолагу, поставили на ноги, дали новую шляпу да и отправили к нам. Уж не знаю, почему так всегда: чуть что неправильно, во всем тете и нам с братом разбираться.

Но когда он предстал во всей красе у нас на пороге, в дурацкой звенящей шляпе господина Джозефа, я сразу решила, что нужно делать ему судьбу, причем срочно. У нас в городе с этим строго: нет судьбы — нет человека, а заезжие такими артефактами редко обладают, потому и сбегают отсюда быстро. Мне же с первого взгляда было очевидно, что этот так просто, как остальные, отсюда не уедет, и вообще вряд ли уедет, а я такие дела за версту чую.

И вбила я себе зачем-то в голову, что судьба ему нужна правильная, интересная, больно уж сам хорош: длинный, угловатый, бледный, глаза щелочками, а волосы рыжие-рыжие. У нас таких днем с огнем не найдешь, все кареглазые брюнеты да голубоглазые блондины, широкоплечие и смуглые, как из инкубатора, надоели — жуть. Да и потом, не зря же его к нам отправили, у нас здесь вообще ничего зря и просто так не бывает. Так вот, судьбу ему мне хотелось сделать как можно лучше, причем в Джинджере ведь это проще простого: думаешь головой и выбираешь то, что больше всего по душе. Только пока судьбу свою не выберешь, окружающие должны сделать все, чтобы о такой необходимости ты ни за что не узнал. Такие правила.

Пока тетя кормила нашего гостя самодельными конфетами и поила собственноручно собранным на балконе чаем (не столько из гостеприимства, сколько из любопытства), я засела на чердаке, среди сундуков с картами Джинджера. Так уж вышло, что братец Джемэ с раннего детства страдал топографической манией: он тащил в дом даже самые сомнительные каракули, если они хоть чуть-чуть напоминали ему наш город. В один прекрасный день его пыл поутих, а в один еще более прекрасный день тетушка Джина собрала весь этот жуткий хлам и отволокла на чердак. Джемэ такого святотатства даже и не заметил, чего и следовало ожидать, ведь он не всегда замечал, что вместо карт Джинджера собирал какую-то ерунду, подписанную то «Нью-Йорк», то «Туобуя». Сомневаюсь я, что город Джинджер сильно обрадовался бы, узнай он об этом, а ведь ходят слухи, что он знает вообще все.

Мне же на сей раз была нужна одна-единственная карта, она всегда появляется в городе вместе с новым жильцом, например, рождается вместе с младенцем или еще как-нибудь, моя вот — именно так мне и досталась, но ее со временем, конечно же, реквизировал Джемэ, да и ладно, с моей-то судьбой на тот момент все уже было ясно, до сих пор не жалуюсь, а карта эта, можно сказать, сувенир, не более. Многие жители города все равно эти карты сжигают чаще всего, вот как тетя, например.

Весь ужас был в том, что, покрывшись с ног до головы пылью с запахом ванили (у тети все с запахом ванили, хотя я бы предпочла мяту) и оцарапав локоть, я еще и получила по макушке ламинированным свитком, рухнувшим откуда-то с верхней полки, причем свиток оказался моей картой, и если это само по себе очень здорово, то откусанный чьими-то неровными зубами кусок вполне сошел бы за катастрофу. Я, знаете ли, терпеть не могу, когда портят мои вещи, и уж молчу о том, что кусок когда-то был с изображением дороги к пещерам. Хотя, в конце концов, ну что там можно выбрать, в этих пещерах. Не золото же.

Так я и сказала нашему гостю: Дж, сказала я, выбирай, что тебе показывать в городе, вот карта, хочешь, свожу на рынок, там можно купить абсолютно все, ты не поверишь, когда увидишь! А может, пойдем в парк аттракционов, или в цветочный магазин, или в кафе, или на пристань, выбирай что душа пожелает, у нас есть даже древние развалины недалеко от того фонтана, в который ты угодил, библиотека и школа, а вот, видишь, здесь храм Джинджера и башня мудрецов…

— Храм Джинджера? — уточнил гость, а сам, я вижу, к не до конца оторванной (откушенной) подписи в углу карты приглядывается. — Так вроде город ваш называется.

— Да, — говорю, — город Джинджер и его храм. Мы решили, что чем поклоняться всяким выдуманным богам и заниматься прочей ерундой, от которой ум заходит за разум, можно направить рвение особо религиозных жителей в мирное русло: пусть приносят в жертву мусорные кучи и ублажают город новыми красивыми зданиями, а не только хлеб переводят. И богам нравится, что к ним никто не лезет.