Русские исторические женщины

«Желательно, всемилостивейшая государыня, – писал он, – чтобы искоренен был Пугачев, а лучше бы того, если бы пойман был живой, чтобы изыскать через него сущую правду. Я все еще в подозрении, не замешались ли тут французы, о чем я в бытность мою докладывал, а теперь меня еще более подтверждаю полученное мною письмо от неизвестного лица. Есть ли этакая (т. е. дочь Елизаветы Петровны), или нет, я не знаю, а буде есть и хочет не принадлежащая себе, то б я навязал камень ей на шею да в воду. Сие ж письмо прислано, из которого ясно увидеть изволите желание. Да мне помнится, что и от Пугачева несколько сходствовали в слоге сему его обнародования, а может быть и то, что меня хотели пробовать, до чего моя верность простирается к особе вашего величества. Я ж на оное ничего не отвечал, чтобы чрез то не утвердить более, что есть такой человек на свете, и не подать о себе подозрения. Еще известие пришло из Архипелага, что одна женщина приехала из Константинополя в Парос и живет в нем более четырех месяцев на английском судне, платя слишком по тысяче пиастров на месяц корабельщику, а сказывает, что она дожидается меня: только за верное еще не знаю; от меня же послан нарочно верный офицер, и ему приказано с оной женщиной переговорить, и буде найдет что-нибудь сомнительное, в таком случае обещал бы на словах мою услугу, а из-за того звал бы для точного переговора сюда, в Ливорно. И мое мнение, буде найдется такая сумасшедшая, тогда, замани ее на корабли, отослать прямо в Кронштадт, и на оное буду ожидать повеления: каким образом повелите мне в оном случае поступить, то все наиусерднейше исполнять буду».

Таким образом, являлось две интригантки: одна на острове Парос, другая – в Рагузе. Так как Лжеелизавета Тараканова не сообщила Орлову своего адреса из боязни, то он сначала мог смешать обеих женщин, желавших уловить его в свою интригу: но, между тем, он решился разыскать и ту, и другую.

На остров Парос он отправляет с особым фрегатом графа Войновича, серба русской службы. Войнович нашел, что эта интрига шла из Константинополя, откуда, не без ведома султана Ахмета, явилась на Парос одна константинопольская красавица, которая должна была обольстить Орлова и посредством подкупа заставить его изменить своей императрице.

Орлов не обратил на нее никакого внимания.

Ему нужна была Лжеелизавета.

Разыскивать эту последнюю он послал Рибаса, впоследствии адмирала русской службы и основателя Одессы, Рибаса, о ловкости которого говорил после и Суворов, желая похвалить дальновидность Кутузова: «его и Рибас не проведет».

Но Рибас, отправленный Орловым на розыски, как в воду канул. Около трех месяцев Орлов ничего не знал, где он и что с ним.

«И я сомневаюсь о нем, – писал Орлов императрице уже в конце декабря 1774 года: – либо умер он, либо где удержан, что не может о себе известить, а человек был надежный и доказан был многими опытами в его верности».

Но Рибас не пропал – он рыскал по следам Лжеелизаветы, но не мог ее настигнуть, потому что она оставила Рагузу.

В декабре же Орлов получил из Петербурга инструкции императрицы: «поймать всклепавшую на себя имя, во что бы ни стало», идти к Рагузе с флотом, потребовать выдачи самозванки, и если сенат рагузской республики откажется выдать ее – бомбардировать город. Орлов отправляет новых агентов на поиски за самозванкой! А императриц, между прочим, пишет: