Русские истории

К нашей свадьбы годовщине
с шоколадкою
мы купили в магазине
полусладкое —
для весёлого помину
за печалями.
Одолели половину —
запечатали…

Ах, судьба наша планида,

рай – сараюшка.
Вечно полу-, вечно недо-,
не до краюшка.
На литом подносе-блюде
соли – с горкою,
а не спрашивают люди
полугорькое…

«С сидором, полным картошки…»

Вере Кудрявцевой,

автору книги «Висящая на подножке»

С сидором, полным картошки,
с холода полужива,
ездила ты на подножке
поезда Владик – Москва
в деревенеющей позе
под громыханье колёс —
лишь бы, заснув на морозе,
не угодить под откос…

Вроде бы годы иные —

не остановишь транзит,
но и сегодня Россию
держит собою Транссиб.
Что на казённой подушке,
что на снегу голова —
все мы висим на подножке
поезда Владик – Москва
в деревенеющей позе
под громыханье колёс…
Лишь бы, заснув на морозе,
не угодить под откос.

«Парничок, теплица да сарайка…»

Парничок, теплица да сарайка,
облепиха, яблоня, ветла.
Грядки год не копаны – хозяйка
прежняя зимою померла…
Ничего, весной перекопаем —
чай, не отродясь на хрустале…
Покупаем дачу, покупаем —
сами прикрепляемся к земле.

Не усадьба в ближней деревеньке,

и запросом вовсе не пустяк,
а не спросим: почему за деньги,
если по названию – за так?
Знаем, что гроша не стоит слово,
и садам цена – не пятачок…
Огляди-ка пристальнее снова:
дом, сарай, теплица, парничок…

А земля вытягивала тело,

будто нас пыталась поддержать.
Очень жить хотела. Не хотела
холостою-вдóвою лежать.

«На ступенях пушкинского дома…»

На ступенях пушкинского дома
я сижу. Июльская истома
разлита над Соротью. Вода,
льющемуся времени согласна,
движется вседенно и всечасно,
размыкая наши невода.
Тишина в Михайловской селитьбе —
уловить её да утолить бы
жажду постоянства навсегда.
Но вода течёт неумолимо,
тишина опять неуловима.
Истая душа неутолима,
сущая на долгие года
на ступенях пушкинского дома…

Караван Абдул Касыма

Великий визирь Абдул Касым Исмаил, который жил в Персии в X веке, никуда не выезжал без своей библиотеки, состоявшей из 117 тысяч томов…

Интернет-легенда