Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

Необходимо обратить внимания на то, что Джувейни указывает и на ответные подарки со стороны правящих особ. В частности, рассказывая об одной из охот Угедея, персидский автор отмечает, что на пути каана оказался дом Махмуда Ялвача. Вполне закономерно, что сановник обязан был предоставить тузгу, а затем «Ялавачи рассказал историю о Соломоне»[1513]. Кроме того Угедею были показаны «множество представлений». Каан за такою встречу «дал каждому из своих слуг по лошади и по платью». Утром же «на следующий день он велел одарить министра Ялавачи всевозможными ценными подарками»[1514].

Слова персидского историка находят параллели у армянских авторов, которые под 1255 г. отмечают, что «Хулагу-хан отправился в страну мулхетов и захватил Аламут. На обратном пути через Грузию он с любовью почтил грузинского царя Давида и князей страны»[1515].

На традиционность обряда «одаривания» подданных, через земли которых движется глава государства, указывают слова Юань-ши: в 1258 г. «как и всегда, начальники округов, через которые проезжал [государь], были пожалованы согласно рангам»[1516].

К сожалению Джувейни весьма лаконично упоминает о возможных атрибутах внимания главы государства по отношению к своим подданным: лошади и платья, «всевозможные ценные подарки», знаки «благоволения и уважения», повышение в должности. Все они распределялись по свидетельствам Юань-ши «согласно рангам», то есть, в соответствие со статусом подданного.

Более детализированы свидетельства Рашид-ад-Дина. В первую очередь придворный историк иранских ильханов подчеркивает, что Менгу-каан, отправляя в поход своего брата, «покончив с наставлениями и завещаниями… послал Хулагу-хану и его женам и детям в отдельности богатые дары деньгами, одеждами и лошадьми и, обласкав, одарил почетными халатами всех нойонов и эмиров, которые шли с ним в поход»[1517]. То есть, в состав «всевозможных ценных подарков», знаков «благоволения и уважения» и «богатых даров», кроме одежды и лошадей, входили денежные премии и почетные, вероятно — статусные, халаты.

Точно такой же набор подарков от хана перечисляет Ибн Баттута, посетивший ставку Узбека в 1334 г. Перед поездкой марокканского путешественника в Константинополь ордынский хан подарил Ибн Баттуте «1500 динаров, халат и множество лошадей». Кроме того, каждая из жен Узбека (путешественник называет четверых) подарила «серебряные слитки», а дочь хана «одарила меня больше [всех] их, одела меня и дала мне верхового коня. Я набрал множество лошадей, одежды, да беличьих и собольих мехов»[1518].

Несколько ранее марокканский путешественник отмечает способы гостеприимства среди эмиров Орды, когда встречающий предоставляет для гостя «кушанья, [состоявшие] из конины и другого, да подали кобылье молоко, а за ним бузу…». А затем одаривают гостя примерно тем же набором, что описан выше: «принесли платье для эмира и платья для двух сыновей его, для брата его, для шейха Музаффареддина и для меня, и привели 10 лошадей для эмира, по 6 лошадей для брата его и для двух сыновей его, и по одной лошади для каждого старшего из его спутников, да одну лошадь для меня. Лошадей в этой земле чрезвычайно много и стоят они безделицу»[1519]. То есть, среди подарков для почетного гостя также фигурируют лошади и одежда.

Такой же набор вещевого пожалования сохраняется в конце XV столетия, когда хан Менгли-Гирей просит Ивана III проявить милость к его подданному: «отъ царя о Киреѣ, о Сокуръ Опасовѣ братѣ, чтобы деи его князь велики пожаловалъ отпустилъ одѣта и конна»[1520].

Отмечает Джувейни особое внимание Хулагу к городам завоеванных земель и вероятности их возрождения. В частности персидский автор не без гордости упомянул: «заметив интерес и удовольствие, с которыми царь занимался восстановлением руин, я привлек его внимание к Хабушану (разрушенный монголами город в Хоросане — Ю.С.)»[1521]. В результате Хулагу повелел его восстановить.

Данные сведения Джувейни не заслуживали бы внимания, если бы не свидетельства летописца, о том, что Тула-Буга «поидоша к Володимѣру и сташа на Житани». А затем хан «еха обьзирать города Володимѣря, а друзии молъвять, оже бы и в городѣ былъ, но то не вѣдомо»[1522]. Таким образом, Тула-Буга осмотрел город Владимир с внешней стороны. Сохранились сведения и о том, что хан въехал в крепостные ворота и познакомился с расположением города изнутри: владетельный князь Владимир Василькович, как примерный подданный, провёл своеобразную экскурсию для своего государя. Правда, летописец не уверен в достоверности слов своего информатора и ставит оговорку, что въезжал ли хан в город — то не ведомо.