Русские корни. Мы держим Небо

Русы выстроились «стеной» — такие «стены» впоследствии хорошо запомнят византийцы во время войны с великим князем Святославом. Аланы и лезги, очевидно, выполняли то же предназначение, что и печенеги с мадьярами в походах князя Святослава, — их легкая конница прикрывала фланги русской «стены». Защитники города, вероятно, действительно сильно недооценили русов — неужели родители не рассказывали им о северной буре 912 года?! Во всяком случае, не прошло и часа, как жители Бердаа дрогнули под натиском закованных в кольчужный доспех светлоусых воинов, а потом и побежали. И хотя бежали они очень быстро, до ворот успели добраться только те, кто был верхом. Остальные полегли под мечами северных пришельцев.

В городе началась паника — никто не подумал даже закрыть ворота, все горожане, у кого было верховое или хотя бы вьючное животное, обратились в повальное бегство. Разгром своего войска и жуткий, нездешний вид завоевателей поражали ужасом, гася в зародыше мысль о сопротивлении.

В отличие от славян VII века русские воины Х были практически все защищены железными кольчугами или пластинчатой броней, головы укрыты сфероконическими шлемами, увенчанными султанами из шерсти или перьев — еловцами. У каждого был меч, с которым рус не расставался и в мирное время; о превосходном впечатлении, которое производили на людей Востока русские клинки, мы уже говорили. Кольчуги славян ибн Русте называл «великолепными», а один из рыцарей императора франков Карла Великого, Рено де Монтабан, как говорится в одноименной средневековой поэме, приобретя «прекрасную кольчугу из Руси», стяжал славу неуязвимого бойца. В остальном русские витязи середины Х века мало отличались от своих славянских сородичей трехвековой давности — те же копья и луки, та же «стена», те же «труднопереносимые» щиты, защищающие не только туловище, но и ноги, те же усы и чубы на обритых головах. По сообщению ибн Мискавейха, пришедшие к стенам Бердаа русы несли с собой дротик, копье, щит и меч. Кроме того, в снаряжение воина-руса входили «оружие, подобное кинжалу», столб для палатки и набор инструментов — пила, топор[80], молоток. Последнее было необходимо как для ремонта и строительства основного транспортного средства русов — деревянных ладей, так и для быстрого возведения укрепленного лагеря. В целом же все это очень походило на снаряжение римских легионеров имперских времен, знаменитых «мулов Цезаря» — «все свое ношу с собой». Доспехи русы начищали до блеска, в летописях и воинских повестях Руси движущееся войско уподобляли ледоходу, а жителям кавказских долин несущаяся на них стена русов казалась, должно быть, горной лавиной.

Краснолицые русы сверали. Они
Так сверкали, как магов[81]

сверкают огни! —

восклицает Низами в «Искандер-намэ». Сравнение с пламенем тут тоже не случайно — щиты русов и древки копей, знамена, плащи — все было любимого русами красного цвета. Современник взятия Бердаа, лангобардский епископ и посол в Константинополе Лиутпранд вообще полагал, что «русиями» — красными — северян назвали греки за пристрастие к этому цвету. Иные исследователи даже склонны считать, что упоминание о «краснолицых русах» в стихах Низами говорит о ритуальном раскрашивании лиц; а по-моему, это уже перебор. Вряд ли кто-то из современников не заметил бы столь бросающегося в глаза обычая — разглядел же Лев Диакон чуб на бритой голове Святослава и серьгу в левом ухе князя, а ибн Фадлан — татуировки (стоит ли говорить… да, наверное, все-таки стоит — обычай татуировки был совершенно незнаком скандинавам, а вот моравская княжна Дубравка брала с собой костяные иглы для татуирования даже в дорогу, а в югославской глубинке крестьяне делали себе точь-в-точь такие же наколки, как у русов ибн Фадлана, до начала ХХ века) на руках встреченных им русских купцов. Скорее смуглым южанам краснолицыми казались любые чисто белые люди, да и обгорают на кавказском солнце светловолосые, бледнокожие северяне много быстрее. Военачальник двигался верхом впереди строя.

Изображения же русов Х века в незнакомых восточноевропейской археологии норманнских полукруглых шлемах, с норманнскими боевыми секирами, норманнскими круглыми щитами и при норманнских бородах и гривах до плеч следует понимать как результат зомбированности художников массированной пропагандой норманнизма, плюс желание схалтурить — легче ведь в сто первый раз нарисовать типового викинга, чем копаться в источниках, выясняя, как на самом деле выглядели русы тысячу с лишним лет назад.

Заняв почти опустевший город, русы выслали глашатаев по окрестностям, где прятались разбежавшиеся горожане.

«Нет между нами и вами разногласия в вере! — кричали они. — Мы желаем только власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам (выделено мною. — О. В.), а на вас — хорошо повиноваться нам».