Русские корни. Мы держим Небо

Летопись скупо сообщает, что пошел, мол, Святослав на вятичей, а потом, не сражаясь с ними, не облагая данью, из их земель — на хазар, а те вышли навстречу во главе с князем своим каганом («князь» по-тюркски — бек, и во главе войска скорее всего стоял именно каган-бек, а не священный каган), и в битве одолел Святослав, взял «город» (столицу) хазар и Белую Вежу и победил ясов-аланов и касогов. Новгородская летопись рассказывает об этом с некоторым дополнением — князь Святослав «приведе» ясов и касогов к Киеву. Как пленников ли для своеобразного триумфа, или как союзников — летописец не уточняет, мне же представляется, что вероятней второе. Касоги-адыгейцы хранили антские предания, а аланы были союзниками воеводы Свенельда в его бердавской экспедиции. Кроме того, аланы несколько раз восставали против Хазарского каганата, и вряд ли стали бы так уж сильно за него сражаться. Кстати, не отсюда ли днепровские Черкасы и молдавские Яссы, древнерусский Ясский Торг? Не от посаженных ли в тех краях на землю севернокавказских воинов великого князя Святослава? Возможно, впрочем, я и не прав: чеченцам, например, доля хранителей преданий про Пиръона-Перуна ничуть не мешает враждовать с русскими, а как раз самого Перуна за победу следовало бы поблагодарить — и что было бы лучшим выражением этой благодарности, как не жизни пленных витязей кавказских племен на киевском алтаре Громовержца?

Младший современник великого князя Святослава, араб ибн Хаукаль, оставил более полное сообщение о его восточном походе. Правда, смуту в ряды ученых его сообщение вселило немалую.

Сам ибн Хаукаль был, как это принято говорить, человеком непростой судьбы. В отличие от блистательного аль Масуди, он не мог похвастаться ни знатностью происхождения, ни наследственным богатством. Странствовал он — а путешествовать ему пришлось не меньше, чем потомку сподвижника пророка, — не от хорошей жизни. Ввязавшись в политические игры, ибн Хаукаль разорился дотла и принужден был буквально бежать из родного города в 943 году. За последовавшие вслед за бегством три десятилетия скитаний ибн Хаукаль объехал практически все мусульманские страны, от Испании до Индии. Итоги своих странствий беглец подвел в книге с не слишком оригинальным названием «Книга путей и государств» — так же, как Вы помните, читатель, был озаглавлен труд ибн Хордадбега.

Нам из этого сочинения любопытен лишь отрывок, посвященный нападению русов на Хазарию. «В настоящее время, — пишет араб, — не осталось и следа ни из Булгара, ни из Хазара, ни из Буртаса, ибо русы напали на них и присвоили эти области себе». Конечно, «ни осталось ни следа» надо относить не к существованию перечисленных ибн Хаукалем народов, а к их независимости. Хазары упоминаются летописью через век после этого — они схватили и выдали грекам Тъмутороканьского князя Олега Святославича. Но — не на того напали, молодой князь был из таких людей, про которых говорят: этого брось в море, он выплывет с рыбой в зубах. В Византии, в неволе, Олег умудрился найти друзей и союзников и даже выгодно женился, пленив удалью и красотой знатную гречанку, Феофанию Музалон. Через некоторое время вернувшийся с чужбины живым и невредимым «Гориславич» расплатился со своими лиходеями — «козар посече»[86]. Вот после этого упоминаний о них уже не встречается, разве что Крым иногда именуют на европейских картах Хазарией-«Газзарией» по старой памяти, как иные штаты Америки носят имена истребленных индейских племен. Буртасы — хотя им, можно не сомневаться, припомнили участие в истреблении русских дружин в 912 году — исчезают с лица земли лишь после татаро-монгольского завоевания. А уж про булгар и говорить нечего — те уже при сыне Святослава описываются летописью как сильное и богатое государство. Пойдя на них войной, Владимир даже данью облагать их не стал. Его дядя Добрыня, брат матери князя, хазарской рабыни Малки, предостерег племянника: «Пленные все в сапогах. Такие дани платить не будут — пойдем, поищем лапотников». С Булгарией был заключен мир, причем особо оговаривалось, что булгарские торговцы не будут скупать товары у боярских и княжеских управителей, общинников-огнищан или смердов — людей из покоренных русами племен Поволжья, а будут торговать лишь в городах, не нарушая интересов русских купцов. Правда, сын хазарки не обременял себя верностью слову — и еще два раза воевал с булгарами. Но и это говорит о крепости и богатстве Волжской Булгарии, которые трудно совместить с известиями о разгроме и уничтожении ее городов русами за двадцать лет до описываемых событий. Разве что ибн Хаукаль имел в виду «черных булгар», потомков хана Батбая, верных псов Хазарии, — эти и впрямь исчезают с карты Восточной Европы после похода великого князя Святослава.