Русские корни. Мы держим Небо

Отношение всех вышеперечисленных к теме этноса и расы можно вкратце сформулировать так: «Русская идея НИКОГДА не основывалась на крови; русский — это тот, кто любит Россию, воспринял русскую культуру». Православие и пр., раса и происхождение роли не играют; русские — изначально смешанный народ; белый Запад — однозначно ВРАГ, урало-алтайские «коренные народы России» чаемые союзники, «братья». Симптоматично, что синонимом слова «националист» в России является «почвенник», а не «расист». Наоборот, «расизм» для большинства русских — часть образа врага, причем наиболее отвратительная. Расизм прибалтов, кавказцев и т. д. возмущает сегодняшнего русского не столько антирусской направленностью, сколько сам по себе, как нечто по определению «плохое». В современных антисемитских изданиях евреям инкриминируют именно расизм, едва ли не в первую очередь.

Такой подход далеко не нов. Еще в XIX веке его выразителями стали первые представители национального начала в русской общественной мысли — славянофилы (А. С. Хомяков «Семирамида»). Их сочинения, при явной антигерманской направленности, воспевали способность России уживаться и родниться с народами тайги, степи, тундры, жителями Кавказа.

Так же как и современные представители «национально мыслящей» интеллигенции, славянофилы рассматривали полное отсутствие расового самосознания (т. е. неспособность рассматривать расово близкие народы как «свои», а расово чуждые как «чужаков») как некую извечную, изначальную черту русского и, шире, славянского характера.

Насколько верным является это утверждение?

Для разрешения этого вопроса плодотворным представляется обращение к русскому эпосу — былинам и балладам. Сам факт сохранения их в устной передаче как минимум с домонгольского периода доказывает их авторитетность в качестве выразителей русского самосознания. Не будем задерживаться на вопросе возникновения былин, их исторического или мифологического происхождения — это для нас принципиального значения не имеет. Нам важно отражение в былинах этническо-расового вопроса.

Определим, условно, три группы описанных в эпосе иноземцев. Это белая индоевропейская Европа (земля Ляховецкая, земля Поморянская. Леденец-город за морем Вирянским [Варяжским], земля Тальянская и т. д.), степной Восток (Золотая Орда, Турец-земля, царство Задонское, царство Татарское и т. д.) и, наконец, лесные угрофинские племена (ливики, карелы, чудь).

Очевидно, что максимальная степень межэтнической вражды, ее наиболее яркое проявление — война. Напротив, наиболее яркое проявление взаимной симпатии между этносами — браки и вообще интимные контакты их представителей. Рассмотрим последовательно отношение русского эпоса к представителям Востока, финноугорских племен и Запада — сквозь призму войны и любви.

Война с Востоком — основное содержание былинного эпоса, бессмысленно даже перечислять посвященные ей сюжеты. Можно только отметить — это бескомпромиссная война, где никакой мир с врагом невозможен, наилучший исход: «не оставил татар (условный этнический термин, обозначающий степняка вообще) и на семена». Близко к этому отношение к византийцам («Глеб Володьевич и Маринка Кайдаловна») и хазарским иудеям, воплощенным в образах богатыря Жидовина и царища Кощерища.

Эпос, как ни странно, помнит и войны с финноуграми, хотя их историческая роль в сравнении с противостоянием Степи кажется очень малой. Это войны с карелами-ливиками («Князь Роман и братья-ливики») и «чудью белоглазой» («Добрыня чудь покорил», баллады «На литовском рубеже»). Обращает на себя внимание крайняя бескомпромиссность и жестокость описанных в былинах и балладах конфликтов. Вражеская сторона описана едва ли не более неприязненно, чем в былинах, посвященных войнам со степью. Постоянные эпитеты Корелы в русском эпосе — «Корела проклятая, корела неверная» — также указывают на сильную степень отчуждения.

Совершенно обратная картина с Западом: все многовековые войны с поляками, литвой, Орденом, варягами, шведами былинный эпос попросту игнорирует. Северорусские сказители былин, очевидно, рассматривали древние набеги степняков на киевские рубежи и укрощение лесных дикарей как нечто более важное, чем более близкие во времени и пространстве конфликты с западными соседями. Словно коллективный Русский Бисмарк, былина провозглашает: «На Западе врага нет!»

В «брачной» тематике, напротив, Западу уделяется гораздо больше внимания. Князь Владимир берет себе жену из земли Ляховицкой или Поморянской. В Поморянской земле находит себе жену и богатырь Святогор. В Ляховицкой земле — невеста богатыря Дуная. Из-за Варяжского моря прибывает к княжеской племяннице Забаве жених — Соловей Будимирович. Илья Муромец живет с некоей вдовой в «Тальянской земле». К той же Забаве прибывает из Ляховицкой земли «жених Василий Микулович», оказывающийся Василисой Микуличной, выручающей заточенного Владимиром мужа. Все это воспринимается былиной как вполне нормальные явления.