Русские крестьянские ремесла и промыслы

Еще в школе, «проходя» (мимо?) русскую литературу, все узнавали о каких-то коробейниках, описанных Н. А. Некрасовым. Было время, когда по радио часто звучала приобретшая характер народной песня «Эх, полным полна коробушка, есть и ситцы, и парча…» на стихи того же Некрасова. Но кто были на самом деле эти коробейники, откуда брались и когда извелись – никто не интересовался.

Между тем офенский отхожий промысел, как называли торговое ремесло разносчиков-коробейников, был весьма развит. Даже сегодня далеко не в каждой деревне имеется магазин, и автолавки приезжают не в каждую деревню. Следовательно, за всяким пустяком, начиная от иголки, нужно ехать (или идти пешком) туда, где есть сельмаг, торгующий не только хлебом и водкой, но и галантерейными и хозяйственными товарами. В XIX веке деревенские универсальные лавочки существовали лишь в больших селах, центрах волостей. И снабжали русскую деревню необходимыми мелочами только бродячие торговцы-офени. Число их было огромно и никем не учитывалось. Однако такие уезды Владимирской губернии, как Вязниковский и Судогский, жили почти исключительно за счет этого промысла. Много офеней высылали Тульская губерния, Серпуховский и Подольский уезды Московской губернии. Торговали они дешевым «красным товаром» (фабричными тканями), разной галантереей – иголками и наперстками, бусами, сережками и колечками, зеркальцами, румянами, туалетным мылом, лентами, платками, тесьмой, булавками – всякой всячиной. А вязниковские офени торговали исключительно ерундовыми лубочными книгами и картинками, и были офени-«старинщики», занимавшиеся скупкой и перепродажей старинных церковных книг, икон и вещей. Так что сам вышедший из народа издатель И. Д. Сытин, печатавший для народа дешевые издания русских классиков («весь Пушкин за 1 рубль»), справочники-календари и подобную качественную литературу, широко пользовался этим народным торговым средством для внедрения книг в деревню. И Л. Н. Толстой, помимо писания романов для «чистой» публики занимавшийся просветительством, писавший книжки для народа и даже создавший для этого просветительское издательство «Посредник», также живо интересовался офенями, чтобы через них распространять свои произведения.

Пешком, с огромным лубяным коробом через плечо, или на лошади с возом товаров отправлялись офени в путь в конце лета – начале осени и возвращались к Масленице или Пасхе. Люди эти, сформированные своей профессией, отличались общительностью, бойким нравом, сметливостью и словоохотливостью. А чтобы словоохотливость не повредила коммерции, офени создали свой особый, профессиональный жаргон, офенский язык, которым они объяснялись при посторонних людях и которым очень интересовались ученые-филологи. Офенское ремесло было семейным и наследственным, как наследственными были маршруты коробейников. Естественно, что проходивший через одни и те же деревни не менее двух раз в год, туда и обратно, офеня должен был, во‑первых, «держать марку» и сбывать хотя и дешевый, но качественный товар, а во‑вторых, он нередко торговал в кредит: наличные деньги в деревне были не всегда, а товар требовался часто. Вместо денег офени могли брать и продукцию сельского хозяйства, сбывая их затем скупщикам, так что это была подлинно народная торговля.

Разъезжали по деревням на ледащей лошаденке и другого рода торговцы – скупщики всякого дрязга, от ломаных кос и серпов до вконец изодранных бабьих тряпок (для бумажных фабрик) и скотских костей (на удобрения для господ помещиков). И расплачивались они чаще всего дешевым товаром, до линючих румян и слипшихся леденцов-монпансье: дело это было копеечное.

Точно таким же народным было ветеринарное ремесло коновалов. Если торговцев в русской деревне было очень немного, то уж образованных ветеринаров-профессионалов, можно сказать, и совсем не было: очень немногочисленные ветеринары Ведомства государственных имуществ в основном заняты были казенными обязанностями, а в земствах если был один ветеринар на уезд, так очень хорошо. Между тем услуги ветеринаров были востребованы намного больше, нежели услуги врачей, лечивших людей. Мужик, ежели прихворнет, так перемогается до последнего, по возможности пользуясь домашними средствами. А лошадь или корова перемогаться не будут, значение же их в хозяйстве огромно. Но главное, в хозяйстве постоянно требовалось кастрировать молодых животных – телят и жеребят, поросят и ягнят: нехолощеное животное, придя в возраст, обладает весьма дурным нравом и может быть даже опасно (бык, например), а мясо от него очень низкого качества, жесткое и вонючее. В качестве же производителей держали жеребцов, быков или кабанов далеко не в каждой деревне.

Долго живший в смоленской деревне и хорошо познавший крестьянскую жизнь профессор А. Н. Энгельгардт не преминул описать и коновалов. Так что лучше узнать об этой профессии из первых рук.