Лес в России был основным, а долгое время и практически единственным строительным материалом: постройки из дикого камня и кирпича в допетровской России были единичны. Тем более преобладающей была роль дерева как строительного материала в деревне. Естественно, что это требовало множества плотников. Хотя каждый мужик умел топор в руках держать, но все же такое ответственное дело, как строительство избы, доверял профессиональным плотникам; да и времени у него на эту длительную работу не было. По всей России славились плотники вятские, калужские, «галки», т. е. плотники из Галицкого уезда Костромской губернии, и рязанские, отчего рязанцы даже получили прозвище «Рязань косопузая»: заткнутый за опояску плотника топор оттягивал ее, и живот казался скошенным. Но во множестве уходили плотники-профессионалы и из других местностей.
Так, из вологодских волостей Васьяновской, Шапшенской, Кумзерской в середине XIX века уходило в Петербург и Новгород до 3500 плотников. Очень много плотников было и в Петербургской губернии, главным образом в Петербургском и Лужском уездах. Здесь в начале ХХ века большинство плотников работало от подрядчика с платой от 50 копеек до 1 рубля 50 копеек в день, а хороший плотник получал до 2 рублей в день. Самостоятельные плотники в артелях в 5–10 человек за зимний сезон получали по 40–60 рублей, те же, кто работал круглый год (их было немного), получали по 200–400 рублей в год. Артельные плотники зарабатывали и жили лучше несамостоятельных: брали они за работу немного дешевле, чем подрядчики, а потому не терпели недостатка в заказах, а прибыль, которая шла бы подрядчику, оставалась в их карманах. В Лужском уезде плотничало около 1000 дворов, причем суммарный заработок доходил примерно до 70 тысяч рублей в год, но большинство плотников здесь работало в одиночку, лишь изредка соединяясь в артели. Артель, уходившая на 40–50 верст от дома, избирала «хозяина», рядчика, который договаривался о цене, а остальные члены получали от него харчи и 10–20 рублей в месяц. При чисто артельной организации избирался староста, а заработок делился поровну. В Черноземной области плотничество преобладало в деревообделочном производстве. Плотники здесь были повсеместны, в каждом селении, а в некоторых деревнях все поголовно плотничали. В Воронежской губернии в начале ХХ века плотников работало до 12 тысяч, не считая уходивших в города и другие губернии, а таких было более 4000. Столько же плотников и в других губерниях Черноземной области. Все они не порывали связи с землей и на лето возвращались в деревни.
При строительстве деревенской ли, городской ли избы артель плотников жила в доме хозяев и на их харчах. После каждого этапа работы устраивались «вспрыски». И горе было хозяйке, которая поскупится на пищу или угощение: как любые досужие, умелые люди, владевшие ремеслом, плотники считались «знающими», т. е. водившимися с нечистой силой. Долго ли до греха! И в самом деле: подложат плотники при сборке избы маленький камешек или щепку в паз, под мох: конопать, не конопать – все равно из угла зимой дуть будет. Или заложат в паз под верхнее бревно, уже на чердаке, горлышко разбитой бутылки, и в ветреные дни такой вой и свист на чердаке будет, будто там домовой со скуки воет, беду на хозяев накликает.
Как очень опытные работники, плотники нанимались также к лесопромышленникам для сортировки леса, а иногда, по заказу лесопромышленников, прямо в лесу рубили срубы, затем продававшиеся нуждающимся и перевозившиеся в разобранном виде. Плотнику на Руси всюду дело находилось.
Лесопиление