Читаем Русские масоны. От Романовых до Березовского полностью

клада императору обо всем происходящем на собраниях. Наконец, почетными адептами значились немец Фесслер, католик, затем протестант, профессор восточных языков и философии в 11е-тербургском университете, писатель и историк, отставной генерал-лейтенант Е.А. Кушелев, композитор Боэльдье, французский актер Дельмас. Было там немало и других иностранцев.

Ложа «Палестина» (175 членов) находилась под управлением графа польского происхождения М.Ю. Виельгорского, члена главной дирекции училищ, дирекции театров, начальника ряда общественных богоугодных заведений. Здесь насчитывалось еще больше носителей высоких степеней, первым же в списке адептов значился некий Шаррьер де Монтеран, «великий избранный рыцарь Кадош, князь ливанский и иерусалимский», на деле гувернер того же Балашова. За ним шли доктор Беньи, Виельгор-ский, инженер Г1. Базен, отец известного маршала второй импе рии во Франции, греческий князь А. Итюиланти. А в низших сте пенях подвизались большей частью французы и немцы из купцов, ученых, преподавателей, артистов, художников. В трех «шведских» братствах насчитывалось 114 адептов, включая генералов А.С. Сергеева, Ф.Д. Синицына, Кушелева, профессоров Кайданова, Фесслера, Лоди, Гауэншильда, офицеров гвардейских полков, иностранных торговцев и медиков. В братстве «Петра к Истине» фигурировали в основном немцы во главе с главным врачом Обуховской больницы для умалишенных Е.Е. Элли-зеном, призванного в будущем сыграть немаловажную роль в масонстве. Всего в столице империи насчитывалось в 1810 г. 239 адептов и еще 29 почетных членов1. Очевидно, в каждом из провинциальных городов их вряд ли было больше.

Информация о делах Ордена «вольных каменщиков», вероятно, поступала в правительственный комитет, из членов которого известны лишь Балашов, Разумовский и Сперанский. Скорее всего, орден занимался разработкой реформы масонства согласно упомянутому выше проекту Сперанского. Во всяком случае, при закрытии братств в 1822 г. тот заявил: «Я, нижеподписавшийся, сим объявляю, что ни к какой масонской ложе и ни к какому тайному обществу ни внутри империи, ни вне ее не принадлежу

(.впредь принадлежать не буду. Сие объявление относится не ько к настоящему, но и ко всему прошедшему времени, с сле-дацим изъятием: в 1810 г. по случаю рассмотрения масонских в особо учрежденном от правительства комитете, коего я был Орденом, я был принят здесь, в Петербурге, с ведома правительст-в масонские обряды под председательством известного докто-Цц Фесслера, в частной домашней ложе, которая ни имени, ни ||^ртава, ни учреждения, ложам свойственного, не имела. Посе-оную два раза, после того, как и прежде, нигде и ни в какой |$фке, ни тайном обществе я не бывал и к оным не принадле^ Ц^ал»90. Лукавый реформатор, разумеется, приоткрыл лишь завесу |Йцшы, ничего не сказав о целях и задачах официально создаино-комитета, умолчал он и о составе, а также предмете занятий Фесслера, которую искусно выдал за ничего не значивший Ццизод своей карьеры.

II" Тщательно скрывали существо работ и остальные члены со-^бщества, что не позволяет в точности установить итоги таковой. |Ионеволе исследователь вынужден ограничиться отдельными штри-Так, члены «Соединенных Друзей» якобы делают «много благодеяний, посещаю!' тюрьмы, помогают бедным». Очевидно, Заранее согласовав линию поведения, Жеребцов и Виельгорский /3^iiпвepждaJIи, будто «никакой точной цели не имели и масонской *Й1Йнь1 никакой не ведали». В неопубликованной статье известного деятеля Ордена М.П. Баратаева и анонимного автора акцент ||рлался на формы и методы благотворительности, которая была Необычайно широкой», но конкретных данных и цифр ими не $|мводится, что подрывает доверие к подобному свидетельству91. 'ф: В масонской деятельности не просматривается интереса к ка-

№ам-либо общественным, а тем более политическим вопросам. $кудны данные и о международных связях ассоциаций. Спорадические контакты существовали в основном с немецкими обеднениями. Так, в письме руководителя берлинской Великой Зе-*№льной Ложи Ф. Кастильона Беберу от 23 ноября 1810 г. содержалось предложение вступить в сношения с ложей «Владимира к $1орядку», как и с прочими двумя материнскими ложами, ибо три аналогичных прусских братства «между собою соединены и находятся в совершенном согласии». Оказалось, что речь шла об ответе на запрос ряда русских масонов получить компрометирующие сведения о Фесслере, якобы желающем реформировать местное масонство92.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русские тайны

«Белые пятна» Русско-японской войны
«Белые пятна» Русско-японской войны

Что мы знаем о Русско-японской войне 1904 — 1905 гг.? Россия стояла на пороге катастрофы, изменившей ход истории: до Первой мировой оставалось 10 лет и всего лишь 13 — до Октября 1917-го. Что могло произойти, если бы мы выиграли эту войну? И почему мы ее проиграли? Советские историки во всем винили главнокомандующего А.Н. Куропаткина, но так ли это на самом деле? Чей злой умысел стоит за трагедией Моонзунда? На эти и другие вопросы ответит книга И. Деревянко «Белые пятна» Русско-японской войны».Автор отлично знает, о чем пишет. Он первым начал исследовать историю и организацию военных спецслужб Российской империи, опубликовав в конце 80-х — начале 90-х годов XX столетия целый ряд работ по этой теме. Одна из его книг, «Русская разведка и контрразведка в войне 1904 — 1905 гг. Документы», выпущенная в 1993 году издательством «Прогресс», уже спустя полгода была переведена на японский язык и издана в г. Иокогаме.

Илья Валерьевич Деревянко

Военная история / Образование и наука

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Сталин и Дальний Восток
Сталин и Дальний Восток

Новая книга историка О. Б. Мозохина посвящена противостоянию советских и японских спецслужб c 1920-х по 1945 г. Усилия органов государственной безопасности СССР с начала 1920-х гг. были нацелены в первую очередь на предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности Японии на Дальнем Востоке.Представленные материалы охватывают также период подготовки к войне с Японией и непосредственно военные действия, проходившие с 9 августа по 2 сентября 1945 г., и послевоенный период, когда после безоговорочной капитуляции Японии органы безопасности СССР проводили следствие по преступлениям, совершенным вооруженными силами Японии и белой эмиграцией.Данная работа может представлять интерес как для историков, так и для широкого круга читателей

Олег Борисович Мозохин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века