Русские на Эвересте. Хроника восхождения

Трощиненко взял у Балыбердина рюкзак (в нём было опять не меньше двадцати килограммов) и дал взамен станок с одной лишь кинокамерой. «Я почувствовал себя, как на крыльях, – записал в дневнике Володя. – Съезжал со всех ледовых лбов глиссером, прыгал через трещины, в общем, получал удовольствие от тепла, солнца, густого воздуха и присутствия собственного здоровья».

В базовом лагере никаких особых церемоний для встречи придумать не сумели. Всё было скромно и сердечно. Ребят обнимали, хлопали по спинам, говорили им хорошие слова и спрашивали, спрашивали, спрашивали о Горе и о победе над ней. Но в этих нескончаемых вопросах и ответах нет-нет, да проскальзывала тревога за тех, кто находился наверху, для кого вершина Эвереста до сих пор оставалась лишь мечтой.

Во второй половине дня ветер наверху начал дуть порывами, значит, сила урагана на исходе и надо быть готовым к выходу. В пять вечера Валиев и Хрищатый вышли из пятого лагеря. На этот раз оба в кислородных масках. Они надели на себя всю теплую одежду, идя как бы на запланированное ночное восхождение.

Вскоре на 8500 поднялись Ерванд Ильинский и Сергей Чепчев. Они вплотную приблизились к товарищам (их разделяло теперь меньше часа) и в азарте решили без отдыха в пятом лагере продолжить путь к вершине.

– Можно нам выйти вслед за ними? – спросил базу Ильинский.

– Нет! – категорически остудил их энтузиазм руководитель экспедиции.

– Тогда мы выйдем с утра пораньше, – предложил Ерванд.

– Нет, подождите их возвращения, – ответил Тамм.

Во всех лагерях стали ждать. Все рации работали на прием. Тем временем Валиев и Хрищатый успешно продвигались к заветной цели. Стемнело. Луна часто пряталась в облаках, и тогда приходилось двигаться почти на ощупь. Погода снова разгулялась. Ветер сбивал с ног. Шаг за шагом они упрямо преодолевали горную крутизну и ледяные порывы урагана.

8 мая. Валиев и Хрищатый продолжали путь к вершине.

«Меня не покидает ощущение, – запишет в дневнике Казбек, – что скоро нас догонит другая связка. С трудом удерживаю себя, чтобы не оглянуться вниз на гребень. Это не галлюцинации. Может, с нами мысли наших друзей, которые волнуются за нас. Это какое-то непередаваемое словами сложное и тонкое чувство. Такое я испытываю впервые».

Прошло почти девять часов, как они вышли из пятого лагеря. Хрищатый всё время впереди. Только в самом конце пути он повернулся к напарнику и другу и показал рукой: «Иди вперёд». В 1 час 47 минут они достигли вершины и, обнявшись, постояли немного на  вершине Земли. Облака то окутывали их, то отступали вниз, и тогда почти вровень с ними виднелась холодная луна.

Через десять минут Валиев и Хрищатый начали спуск. Вся одежда была покрыта тонким слоем льда. Казбек с трудом достал из-под ледяного панциря рацию, попытался вызвать базу, но сигнальная лампочка не горела – питание село. Всё же в надежде, что кто-нибудь услышит их в эфире, он сказал: «База, база! Мы спускаемся с вершины, у нас все хорошо!»

В базовом лагере услышали лишь: «База, база...» И больше ничего. Прошло десять часов после выхода Валиева и Хрищатого из штурмового лагеря. Слишком много для одной из сильнейших связок страны. Прошло ещё два часа. Ещё два. Они не возвращались. Рации во всех лагерях продолжали угрюмо молчать. Напряжение возрастало.

Рассвело. Прошло пятнадцать часов, двойки не было. Ильинский и Чепчев позавтракали, оделись, приготовились к выходу на помощь. В 8.30 на очередном сеансе связи база подтвердила их решение: «Выходите». В этот момент Ерванд услышал крик. «Кто-то кричит. Кажется, ребята на подходе, – сказал он Тамму. – Свяжемся через тридцать минут».

– Услышав крик, – вспоминает Сергей Чепчев, – я сразу выскочил из палатки. Конечно, быстро добежать не мог, но мне показалось, что я чуть ли ни мгновенно добрался до Казбека. Он полулежал, облокотившись на камень. Выглядел страшно уставшим. «Как ты?»– спросил я. «Нормально, сейчас должен спуститься Хрищатый». Я помог Казбеку подняться, проводил в палатку. Там его принял Эрик, а я дождался Валерия. У нас все было приготовлено для восхождения, поэтому ребята сразу же получили кислород. А на такой высоте он ещё, помимо всего прочего оказывает и согревающее действие.

За пятнадцать часов тяжёлой работы (три последних часа без кислорода) Валиев и Хрищатый предельно устали, промерзли насквозь. Они задыхались и не могли сразу вдохнуть газа из баллонов. Мало-помалу кислород оказывал своё живительное действие. Казбек и Валерий приходили в себя.