Русские на Индигирке

Лено-Колымская экспедиция под руководством К. А. Воллосовича провела в 1909 году точную съемку морского берега между Леной и Алазеей. В мае Воллосович и два его сотрудника отправились на шести нартах из Русского Устья на восток до реки Большой Куропачьей. Описав морской берег, партия из-за весенней распутицы с большим риском для жизни вернулась на базу. 19 июня экспедиция вдоль морского побережья двинулась к устью Яны. Ее сопровождал индигирский юкагир Егор Варакин, который в совершенстве владел русским языком и прекрасно знал местность.

Перед экспедицией стояла очень трудная задача — описать берег Ледовитого океана от Меркушиной стрелки до Святого Носа. Чтобы добраться до Меркушиной стрелки, надо было обойти два морских залива: Хромскую и Омулляхскую губы. Для сокращения пути по совету местных промышленников было принято решение перейти устья указанных губ вброд, тем самым был обеспечен успех работы экспедиции. Участник ее астроном Е. Ф. Скворцов писал: «Они (русско-устьинцы. — А. Ч.) пускаются в самые опасные переправы, и очень охотно. Имена наиболее энергичных и отважных промышленников долго сохраняются в потомстве. К числу их относится некто Чихачев, увековечивший свое имя открытием кратчайшего пути от индигирских поселков на отдаленную Меркушину стрелку. До него путь туда лежал в обход двух огромных губ — Хромской и Омулляхской, что было, особенно летом, связано с большими затруднениями. Он первый сделал попытку перейти обе губы вброд на лошадях, и попытка эта увенчалась полным успехом. После первой попытки Чихачев стал совершать подобные поездки ежегодно и построил на своем пути (том самом, каким шла экспедиция) две поварни, сохранившиеся до настоящего времени» [Скворцов, 1910, с. 169].

В 1929–1930 годы на Индигирке работала экспедиция Наркомвода СССР под руководством Ю. Д. Чирихина. С 1933 по 1940 год здесь базировалась особая гидрографическая экспедиция Главного управления Северного морского пути СССР. Триста лет спустя после первых русских землепроходцев полярные исследователи как бы заново открыли эту большую сибирскую реку, выявив ее возможности для морского и речного судоходства. В результате этих работ был составлен гидрографический атлас реки Индигирки.

Местные жители активно помогали гидрографическим экспедициям. Особо хотелось бы рассказать о первом индигирском лоцмане Павле Иосифовиче Шахове. Как хорошего знатока арктического побережья Русско-Устьинский сельский совет направил его на помощь гидрографам. Он был человеком крепкого телосложения, смелым и неутомимым, не боялся пускаться в самые рискованные путешествия. На утлой «ветке-душегубке», или на двухвесельной шлюпке, по собственной инициативе выходил в море и два года искал «борозду», то есть фарватер, и одним из первых пришел к выводу, что судоходной может быть средняя протока Индигирской дельты, что и подтвердилось впоследствии. У него было какое-то особое чутье на характер реки. По его самодельным картам работали первые индигирские речники.

В 1935 году открылась коммерческая морская навигация на Индигирке. Выгрузка с морских судов на речные производилась далеко за баром реки километрах в 60 от берега. Ответственность за проводку речных караванов через бар лежала на П. И. Шахове. Он был одновременно лоцманом и капитаном берегового катера. При его непосредственном участии создавалось путевое хозяйство от устья Индигирки до Дружины. Зимой он работал каюром, участвовал в зимних промерах. В послевоенные годы Шахов водил санно-тракторные поезда для промера глубин в Восточно-Сибирском море, не раз объехал на собачьих упряжках побережье от Яны до Колымы. На водном транспорте П. И. Шахов проработал более двадцати лет…

Глава II

ТУНДРА — НАШ ДОМ

Природа и экономика

Хозяйство индигирщиков имело, как уже сказано, две основные отрасли: рыболовство и пушной промысел при полном отсутствии земледелия и скотоводства. Дополнительными промыслами были заготовка мамонтовой кости, добыча нерпы и ленных гусей, забой оленей во время летних переправ, сбор яиц. Все это служило основой жизни и носило натуральный характер. Лишь продукция пушного промысла и мамонтовая кость являлись средством обмена, связывающим промышленников с рынком. Дополнительный доход индигирщики иногда получали от продажи собак устьянским и колымским охотникам.

Пушнина обменивалась непосредственно на товар, причем обмен зачастую был неэквивалентным. Для сравнения можно привести цепы на отдельные товары, существовавшие в 1911 году. (Данные взяты из книги В. М. Зензинова «Очерки торговли на севере Якутской области», вышедшей в Москве в 1916 году.)

Товар — Цена в Якутске — Цена в Русском-Устье

Мука ржаная (1 пуд) — 1 руб. 60 коп. — 7 руб.

Мука пшеничная (1 пуд) — 2 руб. 70 коп. — 10 руб.

Сухари из крупчатки (1 пуд) — 25 коп. — 1 руб.

Чай (1 кирпич) — 70 коп. — 1 руб. 50 коп.

Сахар (1 фунт) — 20 коп. — 50 коп.

Ситец (1 аршин) — 16 коп. — 30 коп.

Сукно (1 аршин) — 1 руб. 20 коп. — 1 руб. 70 коп.