Русские на Севере. Борьба за освоение северных морей и рек

Подсобным занятием для дауров являлась охота на пушного зверя; в окрестных лесах было так много соболей, рысей, чернобурых и красных лисиц, что всего лишь одни день охоты приносил богатую добычу в виде десятка и больше соболей. Естественно, после суровой природы севера «Приамурье показалось русским каким-то земным эдемом, в котором налицо было все, чего только можно было пожелать, начииая с винограда, который рос в диком состоянии. и кончая корабельным лесом» \

В целях объясачения дауров Поярков взял в заложники даурского князька Доптыула. Из его рассказов •выяснилось, что металлы доставляются в Даурию из Китая, а что в ней самой «серебро не родится», виденные же русскими у дауров предметы из серебра все были китайского происхождения.' Аманат (заложник) рассказывал также и про роскошь и богатство китайского губернатора, управлявшего пограничной с Даурпей провшщн-•ей, про его город, окруженный мощными деревянными стенами, про войска, снабженные, помимо луков, огнестрельным оружием и даже пушками. От Доптыула русские узнали, что у самих дауров имеются укрепленные города с сильными гарнизонами.

Поярков не смог привести дауров «под высокую государеву руку». Произошло несколько горячих схваток для русских неудачных. Доптыулу, несмотря на строгий присмотр, удалось все-таки бежать. Дауры шападали на русский острожек, гарнизоц которого страшно страдал от голода. К тому же, почти половина людей Пояркова была серьезно ранена, и когда с Гонама прибыли, наконец, суда с продовольствием, 40 человек уже умерли от истощения и ран. ¹⁷

С оставшимися и вновь пришедшими людьми Поярков отправился вниз по Зее, берега которой были густо заселены даурами. В устьях Зеи обитали джючеры, родственные даурам и своим бытом ничем не отличавшиеся от них. Джючеры не позволили русским высаживаться на берег. Поярков послал 25 человек разведчиков; джючеры перебили их, вернулось только двое. С Зеи выплыли на широкую реку, принятую сперва за Шилку, на самом деле это был уже Амур. После четырехдневного плавания по Амуру, в этих местах населенному пашенными джючера* ми, достигли страны ачанов или иатков, по образу жизни не имевших ничего общего ни с даурами, ни с джюче-рами. У ачанов не было пашен и огородов; скотоводства тоже не существовало; вместо лошадей они пользовались-собаками; питались они рыбой, из кожи которой необычайно искусно делали себе одежду («рыбьекожие ачаны»). Дальше по Амуру на его низовьях обитали гиляки, подобно ачанам жившие исключительно рыболовством. Бесстрашно выплывая в маленьких берестяных лодках в открытое море, они достигали Сахалина, где, по их словам, жили (родственные им) «волосатые люди» (айносы). Воинственные гиляки ходили полуголые в одежде из звериных и рыбьих кож, в носу и ушах они носили кольца, для езды пользовались собаками, которых держали по нескольку сотен и больше.

В общем плавание Пояркова по Амуру продолжалось-немногим больше месяца, пока не достигли устья реки, заросшего древовидным камышом. Здесь, захватив аманатами трех гиляцких князьков и объясачив соболями ближайшее население, русские перезимовали. С открытием навигации надо было возвращаться в Якутск. Поярков нг* решился итти прежним путем. Выйдя в море и держась берега, он после опасного 12-дневного плавания к северу высадился в устьях р. Ульи. Перезимовав на Улье и собрав ясак с окрестных тунгусов, Поярков по последнем> зимнему пути перебрался с верховьев Ульи через волок

реку Маю, приток Алдана, и этими реками вышел на Лену. 3 Якутск отряд Пояркова вернулся летом 1646 г., т. е. через три года после отплытия, причем из 127 человек экспедиции уцелела одна треть.

Трудности, перенесенные экспедицией, суровость ее предводителя, страшная потеря в людях никого не смутили. Зато рассказы о том, насколько новооткрытые земли «людны, хлебны, собольны: и всякого зверя много, и хлеба родится много, и те реки рыбиы», а также утверждение, что «тех пашенных хлебных сидячих (оседлых) людей под государеву высокую руку привесть можно»,— вселяли твердую уверенность в возможности не только завоевать Амурскую землю, но и проникнуть дальше в Китай.

В 1647 г. якутские воеводы В. Пушкин и К. Супонев отправили на Амур экспедицию под командой казака В. Юрьева, дошедшего только до границ Даурии. То, что начал Поярков и пытался продолжить Юрьев, несколько лет спустя закончил было Ярофей Павлов сын Хабаров-■Святнтскнй, крестьянин Воложенской волости Устюжского уезда. Родом он был из Сольвычсгодска, вотчины Строгановых, откуда некогда начал свой поход Ермак против Кучу-.ма, хана Сибирского царства, преграждавшего русскому народу путь за Урал. - '