Русские народные говоры

К основному словарному фонду говоров можно отнести и широко развитые лексические диалектные явления в глаголах. Это такие глаголы, как ла́дить — делать, приста́ть — устать, восста́ть — заступиться, цокоти́ть — говорить, хи́нькать — плакать (в Свердловских говорах); хо́мкать — кашлять, га́лить — извергать рвоту (в Кировских говорах); шиба́ть — бросать, има́ть — ловить, гра́ять — смеяться, сости́чь — догнать (в Беломорских говорах) и многие другие. То же самое относится к наречиям, которые в говорах часто сохраняют древнерусское образование (вдругоря́дь, выноря́дь, начасу́ — тотчас, ладо́м — хорошо, ди́вно и ши́бко — очень, хо́дко — быстро и т. п.), к местоимениям (ов в Беломорских говорах — тот), и к предлогам (оба́полы — возле).

Но все эти слова, конечно, составляют ничтожный процент всего лексического состава, которым владеют носители говоров. Поэтому-то и возможно говорить, что основной словарный фонд современных местных диалектов — это в целом основной словарный фонд всего русского языка, хотя вместе с тем он включает в себя и такие элементы, которые являются специфически диалектными особенностями. Однако эти особенности в современных говорах не представляются уже существенными: с каждым годом они все больше утрачиваются, и местные диалекты все больше растворяются в едином литературном языке.

2

Что касается второй проблемы лексики диалектов — вопроса о противопоставленности современных русских говоров друг другу по лексическим особенностям, то здесь надо отметить следующее.

Как в фонетике и морфологии, так и в лексике в русских говорах есть такие явления, которые противопоставляют между собой два основных наречия русского языка. Очень нетрудно наметить ряд соотносительных элементов в лексике говоров, по которым возможно провести такое противопоставление северновеликорусских и южновеликорусских диалектов. Эти соотносительные элементы охватывают различные группы слов. Например, их можно установить среди слов, обозначающих животных:

северновеликорусские	южновеликорусские
конь	ло́шадь
пету́х	ко́чет
ве́кша	бе́лка
волк	бирю́к

Или среди слов — названий предметов домашнего обихода:

северновеликорусские	южновеликорусские
квашня́	дежа́
ковш	коре́ц
ухва́т	рога́ч
кри́нка	махо́тка
сковоро́дник	ча́пельник

Или среди слов, обозначающих различные действия:

северновеликорусские	южновеликорусские
ора́ть	паха́ть
боронова́ть	скоро́дить
бре́зговать	гре́бовать
гута́рить	ба́ять

Можно назвать еще и некоторые иные пары слов:

северновеликорусские	южновеликорусские
тропи́нка, стопи́нка	стёжка
во́лосы	виски́
баско́й	краси́вый
по́пел	зола́

Однако противопоставленность северновеликорусского и южновеликорусского наречий по лексике несколько иная, чем по фонетическим и морфологическим особенностям. Иной характер этой противопоставленности заключается в том, что по лексическим признакам границы двух основных наречий выявляются довольно нечетко. Нечеткость же границ лексической противопоставленности объясняется прежде всего довольно быстрым движением различной по происхождению лексики из одной области распространения в другую. В более давний исторический период в этом передвижении лексики сыграли роль средневеликорусские говоры, которые в словарном отношении, как и в отношении других сторон языковой структуры, представляют собой совмещение северновеликорусских и южновеликорусских черт. В наши же дни в передвижении лексики большую роль играет литературный язык, по своему характеру также представляющий сплав южновеликорусских и северновеликорусских диалектных особенностей. Воздействие литературного языка на местные говоры, между прочим, выявляется и в том, что, находясь в составе одного этого языка, северновеликорусские и южновеликорусские элементы распространяются соответственно на юг и на север. Так, под влиянием литературного языка на юге начинает укрепляться северновеликорусское слово петух, вытесняя оттуда южновеликорусское кочет; на севере же вместо исконного орать появляется литературное и южновеликорусское по происхождению — пахать[38].