Русские народные сказки

— Смилуйся, боярин, — отвечает старик, — я знать не знаю, ведать не ведаю: никакого золота не находил.

— Врешь ты, бесстыжие твои глаза! — напустилась на него старуха. — Пойдемте, барин, за мною; я покажу, где деньги спрятаны.

Приводит к сундуку, подняла крышку — нет ничего, пустехонек.

— Ах он, плут! Пока я ходила, в иное место перепрятал.

Тут барин пристал к старику:

— Покажи золото!

— Да где ж мне его взять? Извольте про все доподлинно допросить мою старуху.

— Ну, голубушка, расскажи мне толком, хорошенько: где и в какое время найден котел с золотом?

— Да вот, барин, — начала старуха, — шли мы лесом — еще в те поры щуку на дереве поймали…

— Опомнись, — говорит старик, — ведь ты заговариваешься!

— Нет, я не заговариваюсь, а правду сказываю, еще тут же мы зайца из морды вынули…

— Ну, пошла! Чай, теперь сам, барин, слышишь! Ну как можно, чтобы звери в реке водились, а рыба в лесу на дереве плодилась?

— Так, по-твоему, того не было? А помнишь, как мы назад шли, я сказала: «Никак, овцы ревут?» А ты отвечал: «То не овцы ревут, то нашего барина черти дерут!»

— С ума спятила.

— Я опять сказала: «Никак, коровы ревут?» А ты: «Какие коровы! То нашего барина черти дерут». А как стали подъезжать к деревне, мне почудилось, что волки ревут, а ты сказал: «Какие волки! То нашего барина черти дерут…»

Барин слушал, слушал, осерчал и ну толкать в шею старуху.

Вещий дуб

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки», в обработке В. П. Аникина)

дному доброму старичку досталась молодая жена — плутоватая баба. Он ей слово, она ему в ответ:

— Нет тебе, старый лежебок, ни пить, ни есть, ни белой рубахи надеть!

А не стерпишь — слово вымолвишь: заругается! Вот и придумал он жену выучить. Сходил в лес, принес вязанку дров и сказывает:

— Диво дивное на свете деется: в лесу старый дуб все мне, что было, сказал и, что будет — угадал!

— Ох, и я побегу! Ведь ты знаешь, старик: у нас куры мрут, у нас скот не стоит… Пойду, авось скажет что.

— Ну, иди скорей, пока дуб говорит; а когда замолчит, слова не допросишься.

Пока жена собиралась, старик зашел вперед, влез в дубовое дупло и поджидает ее.

Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла:

— Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть? Не хочу старого любить, хочу мужа ослепить; научи, чем полечить?

А дуб в ответ:

— Незачем лечить, зелья попусту губить, начни масленей кормить. Сжарь курочку под сметанкою, не скупись: пусть он ест — сама за стол не садись. Свари кашу молочную, да больше маслом полей: пускай ест — не жалей! Напеки блинцов; попроси, поклонись, чтоб их в масло макал да побольше съедал — и сделается твой старик слепее кур слепых.

Пришла жена домой, муж на печке кряхтит.

— Эх ты, старенький мой, ай опять что болит, ай опять захирел? Хочешь: курочку убью, аль блинцов напеку, кашку маслом полью? Хочешь, что ль?

— Съел бы, а где взять?

— Не твоя печаль! Хоть ты и журишь меня, а все тебя жалко!.. На, старинушка, ешь, кушай, пей — не жалей!

— Садись и ты со мною.

— Э, нет, зачем? Мне б только тебя напитать! Сама я там-сям перекушу — и сыта. Ешь, голубчик, помасленей ешь!

— Ох, постой, жена! Дай водицы хлебнуть.

— Да вода на столе.

— Где на столе? Я не вижу.

— Перед тобою стоит!

— Да где же? Что-то в глазах темно стало.

— Ну, полезай на печку.

— Укажи-ка, где печь? Я и печь не найду.

— Вот она, полезай скорее.

Старик сбирается головой в печь лезть.

— Да что с тобой? Ослеп, что ли?

— Ох, согрешил я, жена! Сладко съел, вот божий день и потемнел для меня. Ох-хо!

— Экое горе! Ну, лежи пока; я пойду, кое-что принесу.

Побежала, полетела, собрала гостей, и пошел пир горой. Старик всех гостей взашею прогнал, и жене досталось.

Как муж отучил жену от сказок

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ил себе дворник. Была у него жена, которая страсть как любила сказки, и запретила она пускать к себе в постойщики тех, кто не умел сказки сказывать. Мужу это не нравилось, он и думает: «Как бы мне жену отучить от сказок!»

Вот однажды в зимнюю пору, поздно ночью, идет себе старичок, весь иззяб, и просится переночевать. Муж выбегает к нему.

— А что, — говорит, — умеешь ты сказки сказывать? Жена не велит пущать никого, кто не умеет сказки сказывать.

Мужик видит — дело плохо, от холода чуть не мерзнет.

— Умею, — говорит.

— А долго будешь сказывать?

— Да всю ночь.

Ну, вот хорошо. Впустили мужика. Муж говорит:

— Ну, жена, вот мужик посулился всю ночь сказывать сказки, да только с тем, чтоб поперечки ему не делать и не перебивать.

Мужик говорит:

— Да, поперечки не делать, а то сказывать не буду.

Вот поужинали, легли спать; мужик и начал:

— Летела сова мимо сада, села на колоду, выпила воду; летела сова мимо сада, села на колоду, выпила воду…

И пошел твердить все одно и то же:

— Летела сова мимо сада, села на колоду, выпила воду…

Хозяйка слушала, слушала, да и говорит:

— Что ж это за сказка, все одно и то же твердит!

— Так для чего же ты меня перебиваешь? Ведь я говорил, чтобы мне поперечки не делать; ведь это так уж сказка сказывается вначале, а там пойдет другое.