Читаем Русские народные сказки полностью

— Мы пойдем далеко, а ты оставайся домовничать, да голоса не подавай; когда придет лиса, в окошко не выглядывай.

Проведала лиса, что кота и дрозда дома нет, прибежала к избушке, села под окошко и запела:

— Петушок, петушок,Золотой гребешок,Масляна головушка,Шелкова бородушка,Выгляни в окошко,Дам тебе горошку.

Петушок и выставил головку в окошко. Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору. Закричал петушок:

— Несет меня лисаЗа темные леса,За быстрые реки,За высокие горы…Кот и дрозд, спасите меня!..

Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню и отняли у лисы петушка.

В другой раз кот и дрозд пошли в лес дрова рубить и опять наказывают:

— Ну, теперь, петух, не выглядывай в окошко, мы еще дальше пойдем, не услышим твоего голоса.

Они ушли, а лиса опять прибежала к избушке и запела:

— Петушок, петушок,Золотой гребешок,Масляна головушка,Шелкова бородушка,Выгляни в окошко,Дам тебе горошку.

Петушок сидит помалкивает. А лиса — опять:

— Бежали ребята,Рассыпали пшеницу,Курицы клюют,Петухам не дают…

Петушок и выставил головку в окошко:

— Ко-ко-ко! Как не дают?!

Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору.

Закричал петушок:

— Несет меня лисаЗа темные леса,За быстрые реки,За высокие горы…Кот и дрозд, спасите меня!..

Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню. Кот бежит, дрозд летит… Догнали лису — кот дерет, дрозд клюет, и отняли петушка.

Долго ли, коротко ли, опять собрались кот да дрозд в лес дрова рубить. Уходя, строго-настрого наказывают петушку:

— Не слушай лисы, не выглядывай в окошко, мы еще дальше уйдем, не услышим твоего голоса.

И пошли кот да дрозд далеко в лес дрова рубить. А лиса — тут как тут: села под окошечко и поет:

— Петушок, петушок,Золотой гребешок,Масляна головушка,Шелкова бородушка,Выгляни в окошко,Дам тебе горошку.

Петушок сидит помалкивает. А лиса — опять:

— Бежали ребята,Рассыпали пшеницу,Курицы клюют,Петухам не дают…

Петушок все помалкивает. А лиса — опять:

— Люди бежали,Орехов насыпали,Куры-то клюют,Петухам не дают…

Петушок и выставил головку в окошко:

— Ко-ко-ко! Как не дают?!

Лиса схватила его в когти плотно, понесла в свою нору, за темные леса, за быстрые реки, за высокие горы…

Сколько петушок ни кричал, ни звал — кот и дрозд не услышали его. А когда вернулись домой — петушка-то нет.

Побежали кот и дрозд по Лисицыным следам. Кот бежит, дрозд летит… Прибежали к лисицыной норе. Кот настроил гусельцы и давай натренькивать:

— Трень, брень, гусельцы,Золотые струночки…Еще дома ли Лисафья-кума,Во своем ли теплом гнездышке?

Лисица слушала, слушала и думает:

«Дай-ка посмотрю — кто это так хорошо на гуслях играет, сладко напевает».

Взяла да и вылезла из норы. Кот и дрозд ее схватили — и давай бить-колотить. Били и колотили, покуда она ноги не унесла.

Взяли они петушка, посадили в лукошко и принесли домой.

И с тех пор стали жить да быть, да и теперь живут.

ДУМЫ

Выкопал мужик яму в лесу, прикрыл ее хворостом; не попадется ли какого зверя.

Бежала лесом лисица. Загляделась по верхам — бух в яму!

Летел журавль. Спустился корму поискать, завязил ноги в хворосте; стал выбиваться — бух в яму!

И лисе горе, и журавлю горе. Не знают, что делать, как из ямы выбраться.

Лиса из угла в угол мечется — пыль по яме столбом; а журавль одну ногу поджал — и ни с места, и все перед собой землю клюет, все перед собой землю клюет. Думают оба, как бы беде помочь.

Лиса побегает, побегает да и скажет:

— У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!

Журавль поклюет, поклюет да и скажет:

— А у меня одна дума!

И опять примутся — лиса бегать, а журавль клевать.

«Экой, — думает лиса, — глупый этот журавль! Что он все землю клюет? Того и не знает, что земля толстая и насквозь ее не проклюешь».

А сама все кружит по яме да говорит:

— У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! А журавль все перед собой клюет да говорит:

— А у меня одна дума!

Пошел мужик посмотреть, не попалось ли кого в яму.

Как заслышала лиса, что идут, принялась еще пуще из угла в угол метаться и все только и говорит:

— У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!

А журавль совсем смолк и клевать перестал. Глядит лиса — свалился он, ножки протянул и не дышит. Умер с перепугу, сердечный!

Приподнял мужик хворост; видит — попались в яму лиса да журавль: лиса юлит по яме, а журавль лежит не шелохнется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Народный быт Великого Севера. Том I
Народный быт Великого Севера. Том I

Выпуская в свет настоящую книгу, и таким образом — выступая на суд пред русской читающей публикой, — я считаю уместным и даже отчасти необходимым объяснить моим читателям о тех целях и задачах, каковые имел я в виду, предпринимая издание этой книги, озаглавленной мною: «Быт народа великого севера».Не желая утруждать читателя моими пространными пояснениями о всех деталях составления настоящей книги, я постараюсь по возможности кратко, но толково объяснить — почему и зачем я остановился на мысли об выпуске в свет предлагаемого издания.«Быт народа великого севера», как видно уже из самого оглавления, есть нечто собирательное и потому состоящее из многих разновидностей, объединенных в одно целое. Удалась ли мне моя задача вполне или хотя бы отчасти — об этом, конечно, судить не мне — это дело моих любезных читателей, — но, что я употребил все зависящие от меня меры и средства для достижения более или менее удачного результата, не останавливаясь ни пред какими препятствиями, — об этом я считаю себя имеющим право сказать открыто, никого и нисколько не стесняясь. Впрочем, полагаю, что и для самих читателей, при более близком ознакомлении их с моим настоящим трудом, будет вполне понятным, насколько прав я, говоря об этом.В книгу включены два тома, составленные русским книголюбом и собирателем XIX века А.Е.Бурцевым. В них вошли прежде всего малоизвестные сказки, поверья, приметы и другие сокровища народной мудрости, собранные на Русском Севере. Первое издание книги вышло тиражом 100 экземпляров в 1898 году и с тех пор не переиздавалось.Для специалистов в области народной культуры и широкого круга читателей, которые интересуются устным народным творчеством. Может быть использовано как дополнительный материал по краеведению, истории языка и культуры.

Александр Евгениевич Бурцев , Александр Евгеньевич Бурцев

Культурология / Народные сказки / Образование и наука / Народные