Жили-были дед да баба, у них был один сыночек, Ивашечко; они его так-то уж любили, что и сказать нельзя! Вот просит Ивашечко у отца и матери: „Пустите меня, я поеду рыбку ловить". — „Куда тебе! Ты еще мал — утонешь, чего доброго!" — „Нет, не утону; я буду вам рыбку ловить, пустите!" Бабка надела на него белую рубашечку, красным пояском подпоясала и отпустила. Вот он сел в лодку и говорит:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Челнок поплыл далеко-далеко, и Ивашко стал ловить рыбку. Прошло мало ли, много ли времени, пришла бабка на берег и зовет своего сынка:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
А Ивашечко говорит:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Челнок приплыл к бережку, бабка забрала рыбу, накормила сына, сменила ему рубашечку и поясок и отпустила опять ловить рыбку. Вот он сел в лодочку и говорит:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Челнок поплыл далеко-далеко, а Ивашко стал ловить рыбку. Прошло мало ли, много ли времени — пришел дед на берег и зовет своего сынка:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
А Ивашко:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Челнок приплыл к бережку, дед забрал рыбу, накормил-напоил сынка, сменил ему рубашечку и поясок и отпустил опять ловить рыбку.
А ведьма слышала, как дед и бабка звали Ивашку, и захотелось ей завладеть мальчиком. Вот приходит она на берег и кричит хриплым голосом:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Ивашко слышит, что это голос не его матери, а голос ведьмы, и поет:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Ведьма догадалась, что надо звать Ивашку тем же голосом, каким его мать зовет, побежала к кузнецу и просит его: „Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тонюсенький голос, как у Ивашкиной матери, а то я тебя съем!" Кузнец сковал ей такой голосок. Вот ведьма пришла ночью на бережок и поет:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Ивашко приплыл, она рыбу забрала, его самого схватила и унесла к себе. Пришла домой и заставляет свою дочь Алёнку: „Истопи печь пожарче да сжарь хорошенько Ивашку, а я пойду соберу гостей — моих приятелей". Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и говорит Ивашке: „Ступай, садись на лопату!" — „Я еще мал и глуп, — отвечает Ивашко, — я ничего еще не умею — не разумею, поучи меня, как надо сесть на лопату". — „Хорошо, — говорит Аленка, — поучить недолго! " — и только села на лопату, Ивашко бросил ее в печь и закрыл заслонкой, а сам вышел из хаты, запер двери и влез на высокий-высокий дуб.
Ведьма приходит с гостями и стучится в хату, но никто не отворяет ей дверей. „Ах, проклятая Аленка! Верно, ушла куда-нибудь играть". Влезла ведьма в окно, отворила двери и впустила гостей; все уселись за стол, а ведьма открыла заслонку, достала жареную Аленку — и на стол: ели-ели, пили-пили, вышли на двор и стали валяться на траве. „Покатаюся, поваляюся, Ивашкина мясца наевшись! — кричит ведьма. — Покатаюся, поваляюся, Ивашкина мясца наевшись!" А Ивашко переговаривает ее с верху дуба: „Покатайся, поваляйся, Аленкина мясца наевшись!" — „Мне что-то послышалось, — говорит ведьма. — Это, наверно, листья шумят!" Опять ведьма говорит: „Покатаюся, поваляюся, Ивашкина мясца наевшись!", — а Ивашко свое: „Покатайся, поваляйся, Аленкина мясца наевшись! " Ведьма посмотрела вверх и увидела Ивашку; бросилась она грызть дуб — тот самый, где сидел Ивашко; грызла, грызла, грызла — два верхних зуба выломала и побежала в кузницу. Прибежала и говорит: „Кузнец, кузнец! Скуй мне железные зубы, а не то я тебя съем!" Кузнец сковал ей два железных зуба.