Русские народные сказки Сибири о богатырях

Особое место среди новых имен занимает А. И. Кошкаров (Антон Чирошник), житель с. Кимильтей Тулуновского округа. Сказки от него записывал Н. М. Хандзинский в 1925 г. В сборник включено три текста; один текст опубликован М. К. Азадовским в антологии «Русская сказка»[83], что составляет ничтожную долю сказочного репертуара А. И. Кошкарова. Но даже по этим четырем сказкам можно судить о творческом лице талантливого повествователя.

Антон Чирошник был рекомендован Н. М. Хандзинскому односельчанами как «сказочник стоющий», человек «многознающий». Сам же он, по словам собирателя, «скромно умалял ходившую о нем славу» и к сказкам относился пренебрежительно («Сказку — мне уж ее муторно и говорить-то»), зато очень высоко ценил авантюрные повести, исторические романы.

На отдельных моментах творческого метода этого замечательного сказочника остановился М. К. Азадовский в статье «Русские сказочники». Исследователь отметил глубоки!! психологизм в сказках Антона Чирошника, его мастерство портретного описания героев, изображения пейзажа, чего не знала старая традиционная сказка.

Определенный вклад в изучение русских сказок Сибири внес вышедший в 1939 г. сборник «Русские сказки Восточной Сибири», подготовленный А. В. Гуревичем. В сборник вошло 42 текста сказок, записанных составителем от пяти сказочников Иркутской области и Прибайкалья: 20 текстов от Е. И. Сороковикова, 12 — от П. А. Петренко, 2 — от П. Е. Кибирева, 2 — от Н. Н. Мурашева, 3 — от Г. П. Мурашева и 3 — от детей байкальских рыбаков.

В научный оборот вошли новые тексты. Одновременно A. В. Гуревич дает биографические сведения о сказочниках, наблюдения над бытованием сказки в Сибири; большое внимание уделяет обстановке, в которой бытует сказка. Собиратель записывал сказки в естественных условиях, в присутствии привычной для сказочника аудитории; он бережно сохранил реплики слушателей, отмечал их реакцию на отдельные повороты сказочных событий. В примечаниях даны краткие сведения о каждом тексте, к некоторым из них приведены варианты.

Сборник «Русские сказки Восточной Сибири» явился свидетельством живого бытования русской сказки в Сибири в 30-е годы. Повторные записи, сделанные от Е. И. Сороковикова-Магая, позволили проследить изменения, происходящие в русской сказочной традиции, выявить соотношение традиции и личного начала, показать творческую лабораторию сказочника.

Почти одновременно вышел в свет первый том «Старого фольклора Прибайкалья», составленный А. В. Гуревичем и Л. Е. Элиасовым[84], куда были включены 32 текста сказок в записи составителей. Особый интерес представляют тексты, опубликованные впервые. Это сказки, записанные в Баргузинском районе Бурятской АССР Л. Е. Элиасовым от В. Р. Гурьянова (3), П. И. Малыгина (2), B. И. Плеханова (2), И. М. Кожевина (2), Л. Лысцова (1), А. Колмаковой (1), Е. П. Балуева (1), А. 11. Гончарова (1), а также А. В. Гуревичем от П. Г. Прокушева (1), П. А. Суздальского (1). Эти сказки — лишь часть записанных Л. Е. Элиасовым в Баргузинском районе в 30-е годы[85].

К 30-м годам относятся записи сказок старейшей собирательницы фольклора страны М. В. Красноженовой от Е. И. Чичаевой — красноярской сказочницы. Е. И. Чичаева была «открыта» М. В. Красноженовой в 1927 г. В течение ряда лет творческого содружества собирательница записала от одаренной сказочницы песни, побасенки, сказки. Частично сказочный репертуар Е. И. Чичаевой опубликован собирательницей в сборниках «Сказки Красноярского края» и «Сказки нашего края»[86].

Из сказок, записанных в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период, известность получили сказки, собранные в Западной Сибири И. Г. Париловым и опубликованные в сборнике «Русский фольклор Нарьша». Собирателем представлены новые имена сказочников: Г. С. Сопыряев (3), Е. А. Фатеев (1), А. В. Попова (9), П. С. Орлов (1), рассказано об их репертуаре. Интересны наблюдения собирателя над бытованием сказки в Нарыме. «В дни Великой Отечественной войны, — пишет И. Г. Парилов во вступительной статье, — особенно охотно в Нарыме сказочники рассказывали сказки героические, богатырские — про Илью Муромца, Бову Королевича, Еруслана Лазаревича». В результате наблюдения над бытованием сказки в одной местности ученый пришел к выводу: «1) что сказка здесь живет интенсивной жизнью, что творческое бытие сказки здесь отнюдь не оборвалось, 2) что в сказке отражается мировоззрение народа, жизнь и быт его, современность. При этом сказочниками являются не только старики, вроде Григория Степановича Сопыряева или Егора Алексеевича Фатеева, но и люди средних лет — Попова, Орлов. Мы встречали молодых сказочников — двадцатипятилетнего Сусонина и совсем еще юношу Алешу Попова»[87].