Понятно, что путём недолгих размышлений любой заинтересованный в подъёме собственного благосостояния славянский гражданин приходил к выводу о крайней приспособленности Римской империи к удовлетворению его запросов. В самом деле: это не племя на родовой стадии, когда вооружён и способен сопротивляться каждый мужчина. И когда взять в случае удачи нечего, кроме женщины и, может быть, копья с ножом. Не горшки же реквизировать, в конце концов!
А вот общество, которое уже разделилось на профессиональных производителей прибавочного продукта и их профессиональных защитников, может удовлетворить самые взыскательные нужды. Пока ещё гарнизон какого-нибудь Сирмиума выдвинется на защиту разоряемой вокруг местности! А ты уже на пару-тройку деревенек обрушился, виллу богатую между делом разорил — и исчез, подгоняя уколами в зад движимое имущество и унося в мешках золотишко-серебришко и изделия местной промышленности и народных промыслов.
И армия уже не догонит.
Так и происходило:
В общем, понятно, что имснно Империю должны были держать перед мысленным взором удальцы да резвецы славянские, размышляя о том, как эффективнее поднять своё благосостояние.
Словом, когда внутри племени зарождалась знать, она была на 99 процентов знатью военной. В том числе и когда за возрастом не могла более лично участвовать в походах, а сосредоточивалась на чисто политической деятельности.
Оставшийся процент заполнялся высокопоставленными служителями культа — языческими патриархами.
Знать, естественно, обладала заметным материальным преимуществом по сравнению с простыми свободными мужами. «Богатый» и «убогий» пошло не от «бога», а от индоевропейского корня *bhag — доход, собственность.
Причём эту собственность — до обнародования тезиса о рае, верблюде и игольном ушке — было возможно забирать и на тот свет:
Велес в сером царстве Нави сразу понимал, как кого принимать, увидев прихваченные сокровища. Тем более что справедливо получал с них свою часть. Перун тоже был доволен, увидев на воине цепное оружие и лицезрел мнущуюся за ним толпу душ убиенных им.
Тем не менее эта аристократия ещё не полностью конвертировала богатство в личную власть. Прокопий пишет, что у славян было не единовластие, а демократия:
Ну и последнее, что вызывает споры, — культура.
Сегодня, пожалуй, трудно с уверенностью судить, насколько грамотными были славяне. Некоторые — определённо. В условиях живейшего соприкосновения с христианской цивилизацией иного просто не могло быть.