Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания

В ночь на 6 августа русские разведчики разрушили часть неприятельской проволоки. В течение 9 и 10 августа они в течение круглых суток оставались у немецкой проволоки, наблюдая за тем, что делается у неприятеля. В ночь на 17 августа наши разведчики побывали уже в немецких окопах. В происшедшей схватке был смертельно ранен подпоручик Блофельд.

Небольшая разведка была выполнена также в ночь на 24 и 25 августа.

Разведка в ночь на 9 сентября отличалась особою смелостью; она была выполнена людьми 2-го полка, под начальством подпоручика Тихомирова. Русские разведчики стремительно ворвались в неприятельские окопы и взяли живьем контрольных пленных. Донесение командира полка об этом лихом деле дошло до командующего 4-й армией, с просьбою о награждении офицеров и солдат – участников этого дела.

Наконец вечером 18 сентября русскими частями были контратаками последовательно отражены четыре немецких наступления разной силы. По поводу действий передовых частей 1-й особой русской бригады в этот день командующим Западной группой было получено письмо командующего 4-й армией, которое генерал Dumas счел справедливым объявить в особом приказе[23]. В этом письме генерал Gouraud говорит следующее:

«Во время усиленной разведки, произведенной немцами против наших линий в ночь с 18 на 19 сентября, два передовых поста 1-й особой русской бригады были совершенно окружены неприятелем.

Тем не менее, люди этих постов продолжали сражаться, облегчив тем выполнение контратаки, их освободившей.

Командующий 4-ой армией ставит поведение этих храбрецов в пример войскам»…

1-я особая русская бригада находилась непрерывно в боевой части Западной группы, занимая сектор Aubérive свыше четырех с половиной месяцев. 16 октября началась ее смена частями 3-й особой русской бригады.

Эта последняя сосредоточилась целиком во Франции в сентябре месяце. Она была также отвезена в лагерь Mailly, где пробыла около полутора месяцев. Затем, приказом по 4-й армии, вся бригада была включена в составь Западной группы войск этой армии и перевезена на камионах к месту ее будущего расположения. Части 1-й бригады, по смене их соответствующими частями 3-й бригады, должны были быть отправлены на автомобилях обратно в Mailly, на отдых.

Личному составу траншейной батареи, сформированной попечением 1-й бригады, предписано было оставаться на позициях, в распоряжении 3-й бригады, до замены ее людьми из полков сей последней.

Командир 3-й бригады генерал-майор Марушевский должен был вступить в командование сектором 16 октября в 8 часов утра.

Из соответственного приказа по этой бригаде мы узнаем, что генерал Марушевский занял вверенный ему сектор обоими полками бригады, выдвинув на правый фланг два батальона 5-го полка под начальством полковника Ритова (временно командовавшего полком), и составив из двух с половиной батальонов 6-го полка (полковника Симонова) свой левофланговый участок. В боевой части находилось сверх того: шестьдесят пулеметов, семь траншейных орудий и девять легких прожекторов.

Резерв бригады, под начальством подполковника Анисимова, был составлен из одного батальона 5-го полка и половины батальона 6-го полка. При нем временно находилась траншейная батарея из десяти русских мортир (crapouillets).

Артиллерию участка составили: четырнадцать легких батарей (68 орудий) и четыре тяжелых батареи (две батареи – 120-мм пушек – (4 орудия) и две батареи из 95-мм гаубиц – (4 пушки). Кроме того, к бригаде были приданы полторы роты инженерных войск, два прожектора, телефонная команда, голубиная почта, госпитали и санитарный автомобильный транспорт. Все эти части, равно как и вся артиллерия, были бригаде приданы из состава французских войск. Авионы (числом три) имелось в виду придать бригаде лишь в случае боя.

Отсюда можно видеть, как богато была снабжена артиллерией и техническими войсками французская армия, по сравнению с нашими войсками на восточном фронте.

Период пребывания 3-й особой бригады на позиции совпал с развитием газовой войны, впервые введенной немцами в минувшую войну в число боевых средств. В распоряжении генерала Dumas был прислан французским командованием газовый батальон, в интересах которого естественно было желание возможно шире развернуть свою деятельность.

Вследствие относительной новизны дела и недостаточного опыта в обращении с опасными баллонами, войска не особенно радостно приветствовали нового соседа, тем более что установка баллонов требовала особых ночных работ, очевидно навлекая на себя огонь неприятеля, и представляла известный риск при выпуске смертоносного газа[24].

Сам командующий группой генерал Dumas был того мнения, что газовая атака, при серьезной организации предупредительных мер, спокойствии и выдержке войск, не может серьезно угрожать положению войск. Что же касается атакующего, то, по мнению названного генерала, серьезная артиллерийская подготовка может дать наступающему более шансов на успех, чем газовая волна.