Русские отцы Америки

Обходя цеха, главный конструктор, как бы ни был занят, по старой петербургской привычке находил время поговорить с рабочими, поинтересоваться у каждого их проблемами и настроением. Помогал, чем мог, если кто-то говорил о нуждах. Рабочие любили Игоря Ивановича. Это был редкий для них стимул делать хорошо своё дело для хозяина-капиталиста.

Домашним языком в семье был русский. В семье читали вслух классиков. Особенно любили Пушкина, Лермонтова, Жуковского, Некрасова. Родители старались привить детям любовь к русской культуре.

Сикорский внушал детям: «Вы будете гордиться тем, что у вас русская кровь».

Игорь Иванович хорошо играл на рояле. Все удивлялись этому, ведь у него совершенно не было времени для музыкальных упражнений. Любимыми композиторами были Рахманинов и Чайковский.

Сикорский говорил – если человек богат внутренне и духовен, то он и творит лучше, будет создавать прекрасное, чем бы ни занимался.

И ещё он говорил: «Труд удаляет от нас три главные несчастия: скуку, порок и нужду. Будем обрабатывать наш сад, – это единственное средство сделать нашу жизнь сносной».

Приходил он домой поздно и всегда, каким бы ни был усталым, садясь за стол, ласково говорил жене: «Лилечка, милая! Подавай-ка мою любимую…». А самым любимым блюдом у него была жареная картошка.

«К слову, – скажет сын Сергей, – в нашей семье до сих пор все очень любят украинский борщ и вареники с разной начинкой».

Сикорский никогда не ставил свою машину, приехав на работу, перед главным входом в офис компании, или в месте, специально отведённом для начальства. Он всегда устраивал свой достаточно скромный «фольксваген» среди машин, принадлежавших заводским рабочим и служащим.

По словам одного из заводских рабочих, «у него были манеры человека из Старого Света. Во время знакомства он прищёлкивал каблуками и кланялся. А если это была женщина, он также целовал ей руку».

Уходя из офиса домой, он всегда тепло пожимал руку своей секретарше, которая проработала с ним многие годы, и говорил: «Спасибо, Катюша, вы мне очень помогли». В Америке ему ставили в вину то, что он всегда был демонстративно русским. Нет, он не кичился своей национальностью. Просто он всегда помнил о своей принадлежности к Великой России, и это чувствовал каждый. Вот и на работу он предпочитал брать эмигрантов только из бывшей Российской империи, даже тех, кто до того не имел никакого отношения к авиации. Простым рабочим на фирме был, например, адмирал Б. А. Блохин, а известный историограф белого движения казачий генерал С. В. Денисов готовил свои исторические исследования, работая у Сикорского ночным сторожем. Всего же более ста бывших российских подданных нашли здесь работу и получили специальность.

Он много сделал для русской колонии в Стратфорде, где был головной офис фирмы Сикорского. С его помощью здесь открыли клуб, школу, построили православный храм Святого Николая и даже создали русскую оперу. Занятно, что многие русские эмигранты, жившие в этом городе, так и не овладели английским. Там было всё, чтобы русский язык оставался родным и необходимым. Эти выходцы из России так прекрасно тут себя зарекомендовали, что при образовании новых предприятий, лица их финансировавшие ставили условием, чтобы половина инженеров и рабочих – были русские. Та духовная атмосфера, атмосфера творчества и бескорыстия, трудового подвижничества, основанная не на голом увлечении наживой, а на умении видеть всем вместе высокую цель, поставленную сообща, была непонятна американцам, но и вызывала почтительное удивление. Русскими тут восхищались.

Сикорский никогда не симпатизировал коммунистическому режиму. Но в то же время он был предельно корректен в суждениях и никогда не призывал ни мстить, ни насильно возвращать то, что было утеряно. В 1938 году, выступая на собрании, посвященном 950-летию крещения Руси, Сикорский говорил: «Русский народ должен подумать не о том, как повернуть назад, к тому, что не устояло, – видимо, не уберегли, – а подумать о том, чтобы из того болота, в котором мы теперь увязли, выбраться на широкую дорогу, чтобы двигаться вперёд».

Игорь Сикорский верил в будущее России, верил в её возрождение. «Нам нужно работать, а главное – учиться тому, что поможет нам восстановить Родину, когда она того от нас потребует», – говорил он, обращаясь к соотечественникам-эмигрантам. Это бы и всем нам не мешало помнить.