Русские писатели XVII века

Обращает на себя внимание также и «Поучение от иереев к их прихожанам». В нем Полоцкий говорит о том, что нужно пребывать в благочестии, что нельзя петь бесовских песен, творить игр, ходить к волхвам и чародеям и тем более призывать их в свой дом. Полоцкий выступает в этой проповеди против тех, кто предается «бесчинным и бесчестпым, и богомерзким скаканиям, плясаниям и играниям». Его проповедь свидетельствует о том, что в конце XVII века были широко распространены полуязыческие обычаи — прыжки через огонь, катание на релях (то есть качелях), вера в могущество колдунов и чародеев. Последнее вызывает особое негодование проповедника. В слове о суеверии и суечестии Полоцкий перечисляет множество полуязыческих обычаев и примет, бытовавших в его время: например, заговоры от болезней, вера в наговорную воду и шептание, возвращение обратно споткнувшегося о порог, встретившего священника или женщину, обычай караулить восход солнца и гадать на травах, собранных в ночь под Ивана Купалу. Полоцкий сравнивает эти суеверные обычаи с сорняками (с куколем), которые все еще встречаются в пшенице христианского вероучения, посеянной в душах верующих.

Просто, доходчиво разъясняет Симеон беспочвенность примет: «Говорят, что если встретишь девицу, то день бесплодный будет, а если встретишь блудницу, то день будет благополучный, полный многих покупок и богатых дел… Посмотри, какую дьявол здесь лесть сокрыл: от кроткой девицы мы отвращаемся, а бесстыдную жену любим и приятной считаем!» Убедительно вскрывает Полоцкий и ложность поверья, согласно которому солнце — «играет» под иванов день. «Какое безумие, какое суеверие! — восклицает он. — Откуда вы взяли, что солнце играет?.. Философы и звездословцы (то есть астрономы. — Л. П.) того не знают, а невежды и слышат друг от друга, и своими очами видят. А что же они видят? Воистину вот что: когда пьян бывает человек, то все, он видит, вокруг него вращается колесообразно — от умножения пара, восходящего в его главу при неумеренном питье. И как одна вещь двоится и троится в глазах у пьяного, так и солнце, когда слишком пристально присмотришься к нему, то от великого действия его лучей зрение повреждается, и из-за этого кажется, что солнце изменяется и скачет, а на самом деле и не скачет, и не изменяется». Возможно, добавляет далее автор, что и сам дьявол творит изменения в очах у суеверных людей, но отнюдь не солнце тому причиной: солнце всегда неизменно, солнце всегда постоянно.

Вот что рассказывает в своих проповедях Симеон об отношении простых русских людей к церковным обрядам: они не слушают увещаний священников над гробом умершего, не верят в то, что душа покойника переселяется в лучший мир, где нет ни горестей, ни воздыханий, а только жизнь бесконечная… Напротив, родственники и близкие плачут и причитают над покойником. С другой стороны, вместо того чтобы умерщвлять свою плоть и готовиться к вечной жизни, простые люди любят петь мирские «бесовские» песни, водить хороводы, слушать игру народных музыкантов, смотреть представления скоморохов. И Полоцкий гневно ополчается против этого, считая, что в народе отсутствует стремление к духовному совершенствованию на основе церковной морали.

Высмеивает Полоцкий и ношение привязанной к пальцу кости страуса (струтиона), якобы помогающей от болезни. Он призывает своих слушателей отказаться от веры в приметы. Все суеверия, заключает Симеон, — это следствие дьявольских козней, и истинный православный человек должен от них отрекаться.

Заботясь о простоте и доходчивости своих проповедей, Полоцкий нередко вставляет в них понятные всем рассказы и примеры. Так, порицая монахов за их стремление бывать на «всенародных торжищах во градах многолюдных», Симеон сравнивает их с перепелкой: увидевши ловца, расстилающего сеть, она спросила, что это он делает. Тот ответил: град создаю, — и ушел. Страшно захотелось перепелке посмотреть на этот град, любопытство подвело ее, и она попала в сеть. Так и мы, говорит проповедник, попадаем в адские сети. Или вот как образно и ярко описывает Полоцкий состояние человека, истомившегося от долгого поста: все ему не по себе. Правда кажется кривдой, сладкое — горьким. Жена нелюбезна, дети досадны, слуги непослушны, невиноватые виновны.

Нередко Симеон ссылается на авторитет Диогена, Гераклита, Диодора Сицилийского, Демокрита, Аристотеля, Эпикура, Платона, Демосфена, Гомера.