Русские писатели XVII века

Интересен — в плане просветительской деятельности Полоцкого — прежде всего сборник его стихотворений «Вертоград многоцветный»[33]. Он был задуман автором как собрание различных стихотворений на все случаи жизни. Для удобства пользования сборником стихотворения были расположены в алфавитном порядке их названий. Они предназначались в первую очередь для просвещения читателя, затем для поучения его и, наконец, для развлечения.

Поучительные произведения сборника разнообразны по форме и богаты по содержанию. В сборнике помещены эпитафии, молитвы, увещания, обличения, афоризмы — почти все виды известных в то время стихотворных форм. Излюбленный прием Полоцкого заключается в том, что он подбирает несколько стихотворений на одну и ту же тему и помещает их под одним названием. Так, на слово «Дар» мы находим в «Вертограде многоцветном» четыре стихотворения: в одном божеские дары сравниваются с плодами древесными, в другом рассказывается об Иакове, укротившем дарами Исава, в третьем дары сравниваются с дымом («дым руки греет, а очи повреждает, дар тешит сердце, а совесть развращает»), и в четвертом повествуется о том, что принявший дары теряет свободу.

Полоцкий далек от мысли щегольнуть своей ученостью, поразить читателей своей эрудицией, хотя мы и встречаем среди его стихотворений такие, которые представляют собою ученое толкование термина, понятия, имени. Вот стихотворение «Еммануил» — разъяснение одного из имен Христа — или стихотворение «Магнит», в котором говорится о свойствах намагниченного железа притягивать к себе иглы и т. д.

Задача Полоцкого заключалась в том, чтобы просветить читателя — например, дать ему возможность разобраться среди многочисленных «царей Рима ветхого и нового», недаром он в особой группе стихотворений пересказал историю римских и византийских императоров[34]. И в то же время мы почти не найдем у Полоцкого упоминаний о русских князьях и царях, за исключением великого князя Владимира, крестившего Русь. Знаток отечественной истории, Полоцкий, видимо, старался познакомить своего современника с тем, что ему было наименее известно, так как книг по русской истории к XVII веку на Руси бытовало довольно большое количество.

Это вовсе не значит, конечно, что абсолютно во всех своих стихотворных «прилогах» Полоцкий стремился обязательно дать пример из конкретной исторической действительности. В соответствии с давней традицией древнерусской учительной литературы мы найдем у него много стихотворений, где действуют абстрактные персонажи: «царь некий пребогатый», «воин некий».

В своем стремлении создать образную и увлекательную картину, иллюстрирующую то или иное моральное наставление, Полоцкий руководствовался широко известными в то время киевскими учебниками пиитики, в которых особо подчеркивалось: «чтобы в непрерывном повествовании не родилась для слушателя скука, поэт должен помнить свою обязанность, т. е. он должен забавлять и обязан предупреждать пресыщение преимущественно изображением множества неожиданных случаев и приключений на войне и в дороге, полных разнообразных потрясений — печали, удивления, ужаса; также вымышлением различных кратких повествований, как, например, о том, что известные лица или сделали, или потерпели что-либо великое и единственное и проч.». Именно этим в значительной мере и определялся интерес Полоцкого к рассказам из средневековой и античной истории. Так, довольно часто обращается Полоцкий к рассказам о мудром царе Соломоне. В «Вертограде многоцветном» мы находим популярную историю об одном из судов Соломона: пришли две женщины, с живым и мертвым ребенком; и та и другая настаивала на том, что она мать живого ребенка. Чтобы разрешить их спор, царь приказал рассечь живого ребенка надвое и отдать каждой женщине по половинке. И вот истинная мать отказалась от своего дитяти, лишь бы оставить ребенка в живых. Так мудрый царь узнал, кто был прав в этом споре.

Полоцкий писал и много развлекательных стихотворных рассказов, сюжеты которых почерпнуты им из средневековых латинских сборников. Таков рассказ о верном рабе, служившем у воина Паноплиона. Он был осужден и ожидал смерти, раб же выпустил его через заднюю дверь, а сам облачился в платье хозяина, даже перстень на палец надел, и лег на ложе господина. Пришедшие воины приняли раба за Паноплиона г убили его. Но образ слуги, пожертвовавшего жизнью ради своего господина, сохранится навечно в памяти людей. В своем стихотворении «Казнь за сожжение нищих», сюжет которого был довольно распространен и в России и на Западе, Полоцкий осуждает бесчеловечный поступок епископа Монгутийского. Оно заканчивается обычным моральным поучением о необходимости быть добрым к нищим — тогда господь явит милость свою и будет питать хлебом и в сей жизни, и на небе. Позднее к этой же теме обратился Жуковский, который обработал балладу английского поэта Соути.