Русские писатели XX века от Бунина до Шукшина: учебное пособие

Пока Алька рыдает на своей городской кровати, автор спрашивает: «Ну что же такое стряслось с ней? Куда девалась ее всегдашняя решительность? Разве она не дочь Пелагеи Амосовой?»

Ответить на эти вопросы надо не ради одной Альки. В похожее положение ежегодно попадают миллионы молодых людей, приезжающих из деревни в город.

Ф. Абрамов взял весьма типичный случай. Типичен, кстати, и путь в город. Главные «каналы» перехода сельских жителей в города – строительство, сфера обслуживания, учеба. Типичный герой поставлен в самые типичные обстоятельства. Далее мы попытаемся показать, что поступки Альки прямо определяются ее положением и обстоятельствами, ее характером и условиями, в которые она поставлена, а отнюдь не произволом автора, как это кажется некоторым критикам.

Как помнит, наверное, читатель, Алька закатывает первую истерику после посещения своей прежней деревенской подружки Лидки, теперь – колхозной доярки. До Альки вдруг доходит, что эту Лидку, которую раньше, как можно понять из повестей, и сама Алька и другие ни в грош не ставили, от нее, Альки, оберегают. «Гордость вздыбилась у Альки, так что в глазах потемнело. Ах вы, паразиты несчастные! Лидка паинька, вокруг Лидки забор вознесем, а с ней, с Алькой, все можно, она, Алька, огни и медные трубы прошла...»

Почему же «вздыбливается» Алькина гордость. Да потому, что до нее доходит (кстати, не сразу, не вдруг), что уважаемые ею односельчане относятся к ней не как к уважаемой «горожахе», которой Алька изо всех сил тщится выглядеть, а как к развратной, «потерявшей себя» девчонке. Оказывается, очень еще важно для Альки мнение односельчан. Кстати, не всех, Алька тут проявляет величайшую «избирательность». Старух можно и подразнить.

А вот свекор Лидки, председатель сельсовета, лицо в сельском социальном микромире куда как видное и важное (вспомним, как унижалась перед ним гордая Пелагея, пытаясь получить справку, нужную Альке для паспорта), – совсем иное дело.

Это означает, что односельчане остаются пока для Альки, говоря научным языком, эталонной или референтной группой, то есть теми людьми, с которыми человек себя отождествляет, чье мнение для человека важно, чьи нормы являются и его нормами.

Но, с другой стороны, такой эталонной группой стали для Альки и уважаемые ею горожане: Аркадий Семенович (директор ресторана, Алькин любовник), «золотая Томка» (стюардесса Аэрофлота и во многом Алькина наставница), какие-то другие люди, находящиеся «за кадром».

Городское окружение Альки и ее односельчане предъявляют ей резко различные требования по одним и тем же вопросам. И обе эти группы людей для нее одинаково важны. А это главный признак маргинального человека.

(По В. Переведенцеву

в сб. статей «Земля Ф. Абрамова»)

Противоречия в характерах Пелагеи и Альки

Если Милентьевна из «Деревянных коней» воплощает лучшие черты русской крестьянки, напоминая героинь народных сказаний и некрасовских поэм, то – пусть, однако, не думает читатель, что речь тут же пойдет о каком-то ее полном антиподе! – Пелагея представляет собой случай несравненно более сложный и кричаще противоречивый.

Многие стороны ее недюжинной натуры были в силу условий жизни целиком обращены лишь на создание и упрочение материального благополучия собственной семьи. Добиваясь хлебного – в буквальном и переносном смысле – места в пекарне, Пелагея не была особенно брезглива в выборе средств, да и потом умела поладить с «нужными» людьми.

Это, разумеется, не могло не сказаться на ее судьбе. И быть может, с особенной силой нравственный «надлом» характера Пелагеи обнаруживается в ее предсмертные минуты. Овдовевшая, больная, оставленная дочерью, тоскливо догадывающаяся, что все ею накопленное – лишь мишурная видимость благополучия, она тем не менее лелеет несбыточные планы выдать свою непутевую Альку за сына «нужного» Петра Ивановича, хотя испытывает к нему страх и ненависть.

Все так! Но рядом с этими непривлекательными чертами есть в характере Пелагеи подлинное трудолюбие, стремление исполнить порученное ей дело как можно лучше. Ведь помимо всех хитростей и уловок она завоевала себе славу и самим качеством своего «хлебного воинства». Не зря тропа, протоптанная ею от дома к пекарне, получила свое название!

Паладьина межа – один итог жизни героини, другой – это Алька, в чьей душе диковинно разрослись отнюдь не лучшие материнские черты вроде готовности при случае пойти на сделку с совестью, а то, что было силой Пелагеи, захирело.

Непростая штука – жизнь и душа человеческая! Горько читать про то, как Пелагея блаженствует, разбирая свои наряды и отрезы. На что убито столько сил и стараний! – думаешь. Но еще горше и страшнее лаконичное упоминание, что после ее смерти два дня ушло у Альки на распродажу всего этого добра.