Читаем Русские поэты 20 века. Люди и судьбы полностью

Пастернаку – вкуса недостает:

Болтливость – вот порок.

Есть вычурность в строке у Мандельштама.

И Заболоцкий в сердце скуповат.

Какое счастье даже панорама

Их недостатков, выстроенных в ряд!

Александр Кушнер

Русские поэты

1974


Глава 1. Борис Пастернак


Что ему почет и слава,

Место в мире и молва

В миг, когда дыханьем сплава

В Слово сплочены слова?


Он на это мебель стопит,

Дружбу, разум, совесть, быт.

На столе стакан недопит,

Век не дожит, свет забыт.

Борис Пастернак

Художник

1936


1.1. Жизнь


Борис Леонидович Пастернак родился 29 января (10 февраля) 1890 года в Москве в семье известного художника-академика. Мать – профессионально занималась музыкой, прекрасная пианистка. Старший из 4-х детей (два брата и две сестры).

Семья придерживалась иудейского вероисповедания, но благодаря няне, водившей мальчика в православную церковь, он с детства приобщился к христианству. Ему удалось избежать «иудейской квоты» и при поступлении в учебные заведения (гимназию и университет).

Дружеский круг семьи составлял цвет отечественной традиционной культуры: в доме часто собирались музыканты, художники, писатели, среди гостей – Л.Толстой, Н.Ге, А.Скрябин, В.Серов, И.Левитан, М.Нестеров… Бывали здесь и зарубежные знаменитости, в том числе поэт Р.М. Рильке.

Атмосфера родительского дома привила будущему поэту глубокую привязанность к культурной традиции и одновременно приучила его к восприятию творчества, искусства как повседневного кропотливого труда.

В нем рано проявилась разносторонняя одаренность: в детстве обучался живописи, затем в (1903-1908 годах) всерьез готовился к карьере музыканта (прошел предметы композиторского факультета консерватории).

В 1906 году окончил гимназию – с золотой медалью. Внезапно (не без влияния от встреч с А.Скрябиным) оставив занятия музыкой (в чем ему пророчили блестящее будущее), в 1908 году поступил на юридическое отделение Московского университета, затем (в 1909 году) перевелся на философское отделение историко-филологического факультета, окончив его в 1913 году.

Весной 1912 года на средства, скопленные матерью, выезжал в Марбург (Германия), где провел один семестр в местном университете, занимаясь философскими дисциплинами у знаменитого профессора, главы неокантианской школы Германа Когена. Впрочем, и эти занятия резко оборвал и отправился в Италию (Флоренция и Венеция) – созерцать там шедевры искусства…

В Марбурге пережил первую личную драму, получив отказ на свое предложение «руки и сердца» Иде Высоцкой – дочери богатейшего российского чаеторговца. Отголосок этой драмы запечатлелся впоследствии в стихотворении «Марбург» (1916 год):


В тот день всю тебя, от гребенок до ног,

Как трагик в провинции драму Шекспирову,

Носил я с собою и знал назубок,

Шатался по городу и репетировал.

Когда я упал пред тобой, охватив

Туман этот, лед этот, эту поверхность

(Как ты хороша!) – этот вихрь духоты…

О чем ты? Опомнись! Пропало. Отвергнут…


После возвращения в Москву и окончания университета занимался практически лишь литературной деятельностью, однако профессиональная музыкальная и философская подготовка во многом предопределила особенности пастернаковского художественного мира (несомненное родство с музыкальной композицией проявляется, например, в формах построения его стихов).

С 1913 года глубоко погружается в литературную среду и «варится» в ней: кружки, группы, вечера, дебюты, альманахи, манифесты, отношения «дружбы-вражды» – пряная и шумная богемная атмосфера предреволюционных лет, постепенно и начисто выхолощенная в советское время…

Вначале посещает кружок символистского издательства «Мусагет», затем входит в узкую компанию молодых поэтов «Лирика», а с 1914 года состоит в футуристической группе «Центрифуга» – наряду с Н.Асеевым и С.Бобровым. На эту же пору приходится его близкое знакомство с В.Маяковским.

В наступившие военные годы от армейской службы его спасает «белый билет»: еще 13-летним подростком он неудачно упал с лошади, получил перелом ноги, долго пролежал в гипсе, но в результате одна нога так и осталась короче другой. Эти обстоятельства сыграли для него немаловажную роль и в последующее лихолетье – в грохочущем войнами веке…

Глубоко искренний, лично предельно честный и альтруистичный, он, как ни странно, оказался антиромантиком в поэзии: в такой форме, очевидно, выразился его решительный отказ от символизма…

Серьезно заниматься сочинением стихов начал с 1909 года, но впервые опубликовал их лишь в 1913 году. А дебютный сборник – с несколько заумным названием («Близнец в тучах». – М.: Лирика, 1914. – 52 с.) и с предисловием Н.Асеева – отличается свежестью в передаче аромата жизни (хотя сам автор впоследствии излишне строго судил этого своего «первенца»). Учился он у символистов, прежде всего у Блока. Особенно важна для него тогда мистика Блока – поэзия первого тома из трехтомника Блока.

Поэт ярко живописен, а именно это особенно ценилось и пропагандировалось тогда футуристами:


Не поправить дня усильями светилен.

Не поднять теням крещенских покрывал.

На земле зима, и дым огней бессилен

Распрямить дома, полегшие вповал…

1913


Перейти на страницу:

Похожие книги

Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога
Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога

Мы все находимся во власти своих привычек и ежедневных ритуалов. Для кого-то это утренняя чашка кофе, интенсивная пробежка, чтение книги перед сном – то, что приносит удовольствие, радость и пользу. Но есть и другие зависимости, которые вредят здоровью и разрушают жизнь. Именно они находятся в центре внимания психиатра-нарколога Марата Агиняна.Исследуя природу зависимости, автор отвечает на важные вопросы: кто и почему более или менее других предрасположен к возникновению аддикции, какова ее нейробиологическая основа, что такое феномен созависимости, что можно сделать, чтобы выбраться из порочного круга, и где взять силы, чтобы вернуться к нормальной жизни.Гораздо больше тех, кто будет срываться, воздерживаться, снова срываться. И нам лучше дать срыву место в аддиктивном уравнении, а не убеждать себя и других, что его не будет.По мнению автора, недуг преодолевают не те, кто обладает исключительным интеллектом или железной волей, а те, кто каждый день, шаг за шагом, делает то, что положено делать.В книге «Зависимость и ее человек» автор рассказывает реальные истории людей, дошедших до самого дна и сломавших не только свою, но и чужие жизни. Не всем им удалось выжить и спастись, но тем ценнее опыт тех, кто вопреки всему смог преодолеть зависимость и выйти на путь уверенного выздоровления. Это непростое, но невероятно располагающее чтение, вызывающее доверие к врачу, для которого нет безнадежных пациентов, и позволяющее признать – мир часто страшнее и сложнее, чем нам хотелось бы, но даже в самых безнадежных ситуациях, даже для тех, кто оказался во власти беспощадного недуга, есть на кого опереться и ради чего жить. Примеры этих людей заставляют переоценить собственное существование и ощутить всю полноту и хрупкость жизни, даже если вы лично, как вам кажется, бесконечно далеки от проблемы зависимости.Возможность рассказать о себе собирает нас по кусочкам: наша история восстанавливает нас, возвращает нам утраченное. Пусть это потрепанная жизнь, пусть в ней много боли, страха, отчаяния, а также нарочитого безразличия, тщеславия, озлобленности – важно исследовать все это вместе.

Марат Агинян

Медицина / Психология и психотерапия / Краткое содержание / Учебная и научная литература / Образование и наука