Русские поэты второй половины XIX века

На небе луна, и кругла и светла,
А звезды – ряды хороводов,
А черные тучи сложились в тела
Больших допотопных уродов.
Одеты поля серебристой росой…
Под белым покровом тумана
Вон дроги несутся дорогой большой,—
На гробе сидит обезьяна.

«Эй! Кто ты, – что думаешь ночь запылить,

Коней своих в пену вогнала?»
«Я глупость людскую везу хоронить,
Несусь, чтоб заря не застала!»

«Но как же, скажи мне, так гроб этот мал!

Не вся же тут глупость людская?
И кто ж хоронить обезьяну послал,
Обрядный закон нарушая?»

«Я, видишь ли, вовсе не то, чем кажусь:

Я родом великая личность:
У вас философией в мире зовусь,
Порою же просто практичность;

Я некогда в Канте и Фихте жила,

В отце Шопенгауэре ныла,
И Германа Гартмана я родила
И этим весь свет удивила.

И все эти люди, один по другом,

Все глупость людей хоронили
И думали: будто со мною вдвоем
Ума – что песку навозили.

Ты, чай, не профессор, не из мудрецов,

Сдаешься не хитрым, и только:
Хороним мы глупости много веков,
А ум не подрос ни насколько!

И вот почему: чуть начнешь зарывать,

Как гроб уж успел провалиться —
И глупости здешней возможно опять
В Америке, что ли, явиться.

Что ночью схоронят – то выскочит днем;

Тот бросит – а этот находит…
Но ясно – чем царство пространнее, – в нем
Тем более глупостей бродит…»
«Ах ты, обезьяна! Постой, погоди!
Проклятая ведьма – болтунья!..»
Но дроги неслись далеко впереди
В широком свету полнолунья…

* * *

В трубном звуке родные звучат голоса…
Звуки склянок… Я вижу движенье…
Ясно вижу родных; от окна полоса
Света солнца дает освещенье…
Мне легко, хорошо! Знать, в себя я пришел?
Память действует; мысли так ясны;
Боли нет; я взглянул и глазами обвел:
Как все люди добры и прекрасны!
О! как жить хорошо; о! как радостен свет
И как дорого в людях вниманье…
Умирать не хочу я так рано, о нет!
Слышу: «Где же его завещанье?»
Кто сказал? Я не знаю, но голос знаком!
Ах, зачем это слово сказали?
Я не умер еще, не разрушен мой дом,
Доктора воскресить обещали!
Да, да, да! – И опять надвигается тьма,
Облик смерти ко мне приступает…
Ум мой гаснет… но действуют клочья ума:
Просветленье пред смертью бывает…

Приди!