Русские поэты XX века: учебное пособие

Многогранная плодотворная деятельность Волошина – поэта, переводчика, публициста, мемуариста, литературного критика, живописца, искусствоведа – протекала после революции в условиях почти полной изоляции от цивилизованного мира:

Я не изгой, а пасынок России.
И в эти дни – немой ее укор,
Я сам избрал пустынный сей затвор
Землею добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединенье выплавить мой дух
И выстрадать великое познанье.

Послереволюционная поэзия Волошина представлена в книгах «Неопалимая купина» (1924), «Путями Каина» (1926) и некоторых других.

В них можно наблюдать интересную особенность, характерную для русской поэзии первой четверти двадцатого века. Поэтический сборник предстает перед читателем не только как собрание самостоятельных стихотворений, но и как цельное художественное произведение, сцементированное единством замысла и общностью поэтических приемов. Внутри сборника отдельные произведения собраны в своеобразные стихотворные циклы. Совокупность нескольких циклов призвана раскрыть главную мысль сборника. Тяготение к крупным жанрам, выполненным в мозаичной форме, у Волошина обнаружилось также в работе над таким сложным поэтическим сочинением, как венок сонетов – «Звездная корона», «Лунарий».

Первые пять стихотворений в пособии входят в цикл «Пути России», одно – «На дне преисподней» – в цикл «Усобица». Оба цикла из книги «Неопалимая купина». Четыре последних взяты из книги «Паралипоменон», куда включены стихи, не попавшие в составленные Волошиным сборники. (Паралипоменон – греч. – книги о пропущенном.)

МОСКВА

(Март 1917)

В Москве на Красной площади
Толпа черным-черна.
Гудит от тяжкой поступи
Кремлевская стена.

На рву у места Лобного,

У церкви Покрова
Возносят неподобные
Нерусские слова.

Ни свечи не засвечены,

К обедне не звонят.
Все груди красным мечены,
И плещет красный плат.

По грязи ноги хлюпают.

Молчат. Подходят. Ждут.
На паперти слепцы поют
Про кровь, про казнь, про суд.

1917

ТРИХИНЫ[1]

Появились новые трихины.

Ф. Достоевский

Исполнилось пророчество: трихины
В тела и дух вселяются людей.
И каждый мнит, что нет его правей.
Ремесла, земледелия, машины

Оставлены. Народы, племена

Безумствуют, кричат, идут полками,
Но армии себя терзают сами,
Казнят и жгут: мор, голод и война.

Ваятель душ, воззвавший к жизни племя

Страстных глубин, провидел наше время:
Пророчественною тоской объят,

Ты говорил, томимый нашей жаждой,

Что мир спасется красотой, что каждый
За всех, во всем, пред всеми виноват.

1917

МИР

С Россией кончено… На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях.

Распродали на улицах: не надо ль

Кому земли, республик да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.

О, Господи, разверзни, расточи,

Пошли на нас огнь, язвы и бичи;
Германцев с запада, монгол с востока

Отдай нас в рабство вновь и навсегда,

Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда.

1917

НА ЮШЛЕ