Русские - покорители славян

То есть когда археология фиксирует массовое наличие кладов, то можно с уверенностью сказать, что владельцы их явно умерли. Все вместе.

И пожары тут же.

Очень забавно при этом выглядят гипотезы призвания северными словенами своих добрых друзей — западных славян во главе с князем Рарогом ака Рюрик. Добёр был друг и родич, ничего не скажешь.

Разумеется, все эти разрушения могли быть оставлены теми самыми боевыми действиями, когда —

— я въста родъ на род, и быша усобицѣ в них, и воевати сами на ся почаша.

И раскопки сожжённой и уничтоженной Любши, кажется, об этом и свидетельствуют — по свидетельству копавшего городище Е. А. Рябинина, стрелы там найдены не скандинавские, а местные.

Однако в каждой войне есть свой бенефициарий. Не обязательно тот, кто вонзил меч в горло последнему врагу — войны, бывает, заканчиваются и ничейным результатом. Но бенефициарий в них бывает всегда. Тот, кто получил при любом исходе наибольшие выгоды.

В нашем случае очевидно, кто начал процветать после описанных в летописи событий:

2 период (VI–VII яруса; около 865 —920-е гг.). Пожалуй, именно в это время Ладога наибольшим образом напоминает североевропейские центры типа Бирки и Хашпхабу. Расширяется площадь поселения, вокруг него формируется некрополь, в котором представлены разнотипные погребения. Наиболее ярким памятником является норманнский могильник в урочище Плакун, единственный в своем роде на территории Руси. Рядом раскопана большая насыпь, отличная от сопок и содержавшая помимо кремаций камерное погребение воина с конями на вершине. Аналогии насыпям Плакуна уводят на юг Скандинавии.

Норманнские древности отчетливо просматриваются на общем фоне культуры поселения. Всё это дает основания видеть в летописном предании о призвании варяжского князя Рюрика, часто отождествляемого с Рериком Ютландским западных хроник, историческую основу. Открытый раскопками Е. А. Рябинина и В. И. Равдоникаса дворцовый комплекс свидетельствует о наличии в Ладоге резиденции первых Рюриковичей или их наместников. /225/

И снова — то же самое в Изборскс и Пскове:

…во второй половине IX в. (после 860 г.) посёлок резко (в течение нескольких десятилетий) вырос, достигнув к середине X в. площади приблизительно 12–15 га. Очевидно, что рост территории поселения связан со значительным (в 5 —7 раз) увеличением числа жителей. Ни о каком демографическом взрыве говорить не приходится: значительная часть населения, безусловно, сформировалась за счет переселенцев-иммигрантов, причем среди них, безусловно, присутствуют выходцы из Скандинавии. /62/

Судя по «хладному» показателю, затихать та война начала там же, откуда началась, — в Поволховье: в первой половине 870-х годов клады в районе Волхова больше не зарываются. То есть регион умиротворили. Но даже в отдалённом от Ладоги Тимерёве, что в нынешней Ярославской области, отмечено «выпадение» кладов в эти суровые годы. Один из них датируется по младшей монете 867 года. И ещё один сокрыт в 860-х. Λ другие — в 870-х и 890-х.

Впрочем, не только клады говорят о большой войне в те годы: